МЫШКИН. Намедни один мой единокровный родственник сказал: «Отчего к чему у нас был переход, я не знаю, а между тем дряннейшие людишки получили вдруг перевес».
ЕКАТЕРИНА 2. Врет твой знакомый! Дряннейшие людишки всегда имели перевес. Или ты сволочь, или живешь плохо, а большинство хочет жить хорошо.
МЫШКИН. Не согласен с вами, сударыня. Раньше люди были праведнее.
ЕКАТЕРИНА 2. Такие точно. Только раньше модно было маскироваться под праведника, а теперь – под бизнесмена.
К ним подходит Ленин.
ЛЕНИН. Извините, вы мой броневик не видели?
ЕКАТЕРИНА 2. Твой броневик стоит у Финляндского вокзала.
ЛЕНИН. Спасибо! (Уходит)
МЫШКИН. Кто это?
ЕКАТЕРИНА 2. Ленин – бригадир сутенеров. Он, когда ширнется, лезет на броневик к своему тезке и оттуда развод проституткам делает. Сегодня он какой-то вежливый. Обычно сплошной чернозем мечет. Слышал бы ты, как он меня обзывает, если опоздаю хоть на часик.
МЫШКИН (удивленно-жалостливо). Вы тоже падшая женщина?!
ЕКАТЕРИНА 2. Ах, знал бы ты, как это приятно – падать! И поднимать… Это у нас национальное развлечение, с детства учимся на Ваньке-встаньке… Кстати, мне кажется, я тебе нравлюсь. Будь смелее!
МЫШКИН. Очень нравитесь, но я после маскарада обещал быть у Настасьи Филлиповны.
ЕКАТЕРИНА 2. Куда тебе до нее! К Настьке без ста тысяч не подъезжай.
МЫШКИН. Нет, вы неправильно меня поняли…
ЕКАТЕРИНА 2. Да всё я правильно поняла. Если вертишься целый день возле бабы, глядишь, что-нибудь и обломится. Только смелее будь, мы таких любим. Пойдем в бар, выпьем для храбрости.
МЫШКИН. Я могу принести. Чего изволите?
ЕКАТЕРИНА 2. Ах, я и сама не знаю! Что бармен предложит. Они наняли самого крутого бармена – Арбенина… Представляешь, он каждый день придумывает новые коктейли. А какое мороженое у него: попробовать – и умереть!
Они уходят.
С той стороны, куда ушли Мышкин и Екатерина Вторая, появляется Меньшиков, а с другой – Петр Первый.
МЕНЬШИКОВ. Наконец-то нашел тебя, мин херц!
ПЕТР 1. Ты это, братан, базар фильтруй.
МЕНЬШИКОВ. Какой базар?
ПЕТР 1. Слышь, не тупи! За свои слова отвечать надо!
МЕНЬШИКОВ. За какие слова?! Я еще ничего не сказал.
ПЕТР 1. А назвал ты меня как?! Я тебе чо – петушара или козел?!
МЕНЬШИКОВ. Так это по-немецки «моё сердце» значит.
ПЕТР 1. Ты, в натуре, как все нормальные пацаны по фене ботай, западло родной язык опускать.
МЕНЬШИКОВ. Ты сам меня просил так называть.
ПЕТР 1. Не гони беса в поле, а то вернется и разберется! Мало ли чо я в кумаре мог ляпнуть, а ты и сам кумарной был, не просек.
МЕНЬШИКОВ. Понял, государь-батюшка, исправлюсь!
ПЕТР 1