В инспекции мне сказали, что сдавать экзамен я могу когда захочу. Три дня я честно готовился.
На четвертый пришел в пароходство, заглянул в инспекцию, тихо закрыл дверь и поплелся
обратно на судно. Александр Петрович принимал экзамен.
«Ну его к черту! Не пойду. Подожду, когда его его будет. Выпадет же такой случай».
Я потолкался в коридоре, послушал, что говорят мои коллеги. Они тоже должны были сдавать
техминимум. Утешительного было мало. Рассказывали страсти.
— До чего дошел Голубчик! Одного спрашивает: «Что значит цифра 273 001 на ящике с
грузом?» Тот, конечно, молчит. Голубчик его больше и спрашивать не стал…
— Это пустяки, вот он Степке Клименову задал…
Я понял, что поступил правильно. Надо было переждать, момент был удобный: «Эльтон»
вставал на капитальный ремонт. Каждый день я приходил в инспекцию, заглядывал в комнату и,
если видел Александра Петровича, уходил. Наконец мне повезло. В инспекции шел экзамен.
Два капитана, члены комиссии, скучающе пытали молодого штурмана. Тот взволнованно, с
красными ушами, объяснял им пользование английской книгой «Лист оф ляйтс». По
капитанским лицам я увидел, что все это им смертельно надоело и думают они только об одном:
скорее бы конец. Я послушал ответы штурмана, решил, что вопросы задают ему простые,
бояться мне нечего, и скромно уселся в уголке, ожидая своей очереди. Через час меня
пригласили к столу.
— Начнем с устава… — Седовласый капитан устало вздохнул. — Расскажите об обязанностях
вахтенного помощника на ходу судна…
Не успел я открыть рта, как за спиной хлопнула дверь и в комнате появился Голубчик.
— Василий Васильевич, Михаил Александрович, — обратился он к капитанам, — попрошу вас
срочно проехать на пароход «Ладога», он стоит у семнадцатого причала. Комиссия уже начала
там работать, а с этим товарищем я займусь сам.
Капитаны весело поднялись, а я уставился на Александра Петровича, как кролик на змею. Все
завертелось у меня перед глазами. Какой-то дурацкий страх наполнил сердце, все, что я знал и к
чему готовился, улетучилось из головы, рот приоткрылся, и я думал только о том, как бы
улизнуть с экзамена. Шутка ли! Остаться один на один с Голубчиком! Да он меня немедленно
зарежет.
«Скажу ему, что мне стало плохо. Сердечный приступ… Или припадок инсценировать?..»
Пока я лихорадочно перебирал в уме возможные варианты отступления, Александр Петрович
разделся, сел за стол, заглянул в опросный листок: