— Ну-с. На «Эльтоне» плаваете? Знаю… Не скажете ли вы мне, между прочим, как по-
английски всадник?
Я, между прочим, ему этого не сказал. Александр Петрович повеселел. Посыпались вопросы:
— Как по прикладному часу порта определить высоту прилива? Не знаете? Тэк-с. А когда
начинается ответственность судна за груз, если его выгружают стрелами? Тоже не знаете. А что
такое «шорт» и «лонг» тонны? А почему…
Я что-то шамкал в ответ, но все это было так жалко, примитивно, а главное — неверно, что я
сам себе поставил бы двойку.
— Неважно, голубчик, — наконец проговорил Александр Петрович. — Перейдем к правилам
предупреждения столкновений судов в море. Их-то вы уж должны знать.
Он подвел меня к застекленному ящику. Это был тренажер. Для строгого экзаменатора прибор
представлял неограниченные возможности проверить знания правил. Он мог зажигать судовые
огни в любых сочетаниях и композициях, нажатием кнопки подавать туманные сигналы.
— Хорошо. Вы идете в море… — проскрипел Голубчик, — и видите… — Он включил три
красных огня вертикально и три горизонтально. У меня зарябило в глазах.
«Что это такое? — мучительно думал я. — Три красных вертикально — судно не имеет
возможности свободно управляться на ходу… Ну, а эти, черт бы их побрал, красные
горизонтальные?»
Пауза тянулась долго. Голубчику надоело ждать.
— Это что?
Александр Петрович погасил красные. В ящике зажглись белые огни, как-то несуразно
расположенные на разной высоте.
— Рыбаки с сетями, — неуверенно сказал я.
— Правильно, — хихикнул Голубчик. — А какие рыбаки? Длина? Чем ловят?
Я промолчал.
Теперь в ящике один за другим зажигались огни. Красные, белые, зеленые… Они мелькали в
глазах. Я совсем растерялся.
— Так, так, — приговаривал Александр Петрович. — Ведь все это может встретиться в море,
голубчик. Поздно будет решать, что это за огни, действовать надо. Хватит.
Он заглянул в экзаменационный листок, сделал какую-то пометку. Мне показалось, что капитан
поставил двойку.
— Ну что ж, голубчик. Я бы на вашем месте поплавал еще некоторое время третьим
помощником. Идите и приходите, когда будете знать все как следует. Ведь это элементарно.
Я комкал в руках платок. Мне хотелось сказать, что все знаю и сам не понимаю, отчего так
плохо отвечал, но язык не поворачивался. Я боялся, что на мои объяснения последуют гневные
реплики Голубчика. Я молча выслушал еще несколько замечаний о людях, которые пытаются
занять высшую должность, не имея на то никаких данных, о том, что правила надо знать как