В Свинемюнде мы пришли утром, специально рассчитав так время. (Ночью в порт не заводили.
Огни и маяки не горели. Все было затемнено.) На борт поднялся хмурый лоцман и скомандовал:
«Вира якорь!» Когда с бака сказали, что якорь встал, капитан поставил ручку на «малый
вперед». «Эльтон» часто задышал и двинулся к волноломам, защищающим вход в реку. Лоцман
прохаживался по мостику, молчал, курил, иногда сплевывал за борт. Это было странно, так как
обычно лоцмана большие любители сообщать и слушать морские новости. Он отрывисто
отдавал команды рулевому.
— Ух ты! Смотри-ка, — вдруг тихо сказал мне капитан. — Не сюда. Налево.
Я обернулся и из-за поворота увидел зловещую картину. По всей набережной Свинемюнде
стояли, тесно прижавшись друг к другу, светло-шаровые корпуса военных кораблей. Эсминцы,
подводные лодки, тральщики, сторожевики. Отвратительные флаги Третьего рейха с
паукообразной свастикой свешивались с кормовых флагштоков, у которых застыли матросы.
— Черт! — выругался капитан. — Придется салютовать. Морской закон.
Я свистнул. Матрос побежал на корму и по второму свистку приспустил наш флаг. Нехотя,
медленно поползли вниз флаги на немецких кораблях. Мы проходили очень близко. Я мог
наблюдать лица матросов и офицеров, смотревших на советское судно. У большинства —
холодные, презрительные лица. И только у некоторых в глазах мелькало что-то похожее на
удивление и сожаление.
— Почему такой парад? — спросил капитан лоцмана, когда мы прошли военные корабли.
Лоцман пожал плечами. Он, конечно, кое-что знал, но говорить не хотел, а может быть, и не
смел.
— Война, капитан. Прибавьте ход! — бросил он и ушел на другое крыло мостика, всем своим
видом показывая, что продолжать разговор не желает.
— Для чего они скопились здесь? — пробормотал капитан. — Против кого?
Пароход поднимался по каналу. Изредка навстречу попадались закамуфлированные торговые
суда. На палубах какое-то оружие, покрытое брезентами, и масса гогочущих солдат. При виде
«Эльтона» они все переходят на один борт, оживленно жестикулируют, что-то кричат нам. Что
— понять не можем. Все-таки далеко. Видно, насмешки, потому что после каждого выкрика все
начинают смеяться. Лоцман мрачнеет еще больше. Наконец заходим в порт. Он забит военными
транспортами, солдатами, специальным грузом в ящиках и просто под брезентами.
Лоцман получает квитанцию. Он отказывается от традиционной рюмки водки, которую
предлагает ему капитан за удачную проводку судна. Лоцман ссылается на занятость, не смотрит