добавил. — Все, что сейчас делается в порту, — против России.
Я недовольно махнул рукой и подумал: «Бытие определяет сознание. Им, беднягам, хочется,
чтобы это было именно так».
Но бельгиец, увидя мою недоверчивую улыбку и презрительный жест, зашептал:
— Мой бог! Верьте мне, месье. Мы работаем на этих транспортах. Кое-что видели и слышали.
Война с Советами — вопрос дней.
— Да будет вам… — опять отмахнулся я. Приближался охранник-немец. Бельгиец юркнул за
штабеля тюков. Солдат подозрительно взглянул на меня и последовал дальше. После этого
разговора остался неприятный осадок.
«Аусма» все еще стояла. Почему? Я пошел на эстонский пароход. В кают-компании собрался
весь комсостав и капитан. Меня пригласили сесть. Я спросил:
— Сейчас уходите? Капитан покачал головой.
— Не уходим. Был у харбор-мастера.{9} Говорит: выход из порта закрыт на неопределенное
время. Англичане накидали мин на фарватере. Эх-эх-хе… — вздохнул старик. — Надо домой.
Лица у всех были мрачные. Я попрощался. Меня не удерживали.
«Эльтон» стоял тихий, с открытыми трюмами. Выгрузка окончилась. Рабочие ушли. На
комингсе первого трюма сидел капитан и грустно смотрел вниз.
— Так дело не пойдет, — увидя меня, проговорил он. — Смотри. Почти ничего не выгрузили.
Этак мы здесь месяц простоим. Самим надо выгружать, вот что. Я попробую договориться с
Бушем. Что «Аусма» — уходит?
Я рассказал ему о своем посещении.
— Да… Поеду в Берлин. Узнаю, в чем дело. Ночью к нашему борту поставили теплоход
«Хасан», а утром мы пошли туда обменяться мнениями о происходящем в порту.
В каюте у старшего механика кроме самого хозяина сидели капитан Хрисанф Антонович
Балицкий и помполит Павел Варфоломеевич Гребенкин. Они были встревожены.
— Понимаете, товарищи, — нервно поправляя пенсне, говорил Хрисанф Антонович, — меня
беспокоит это огромное скопление судов и отношение к нам портовых властей. А гестаповцы!
Те просто хамят. Раньше такого никогда не было… И эти военные приготовления. В чем дело?
— Вообще, творится что-то подозрительное, — поддержал капитана старший механик Устинов.
— Только четырнадцатого июня я засек тринадцать крупнотоннажных судов, которые вышли из
порта полные солдат и всякого вооружения. На следующий день два из них вернулись обратно
пустыми. Значит, ходили совсем недалеко.
— Буш говорил под большим секретом, что все эти приготовления против Англии, — сказал
мой капитан, — но я все-таки хочу съездить в Берлин к представителю Морфлота Горлову. Как
вы думаете, стоит?