Ужинать. Мы будем рады вас видеть.
На следующий день в костюмах, белых рубашках и галстуках мы отправились в гости к
Качараве. Нас приняли с поистине грузинским радушием. Милочка напекла пирогов, нажарила
мяса, Толя достал заветное сухое вино, привезенное им еще из Сухуми. Видно было, что хозяева
действительно рады нашему приходу.
Сначала мы смотрели только на Милочку. Все было прекрасно в этой женщине. И улыбка, и
веселый взгляд, и манера говорить неторопливо, немного растягивая слова, и легкая походка.
Милочка удивительно ловко, ни за что не задевая, передвигалась по своей тесной избушке.
Казалось, что она находится в просторной комнате.
Потом, когда мы немного пришли в себя, привыкли к хозяйке, перестали пялить на нее глаза,
поняв наконец, что такое внимание просто неприлично, завязался общий разговор.
Милочка и Толя оказались простыми, веселыми, добрыми людьми. После чая Милочка спела
нам под гитару несколько песен. Теплом веяло от остывающей плиты. На столе потрескивала
керосиновая лампа «трехлинейка», тихонько перебирала струны хозяйка. А за окном холодная
серая волна била в борт, надоедливо скрипели швартовы, шел злой колючий снег и подвывал
ветер. И так нам было хорошо и уютно в этой избушке, что мы готовы были остаться там
навсегда и не возвращаться на свой «Мироныч».
Женька подарил Толе учебник «Мореходные инструменты». Книга только что вышла в свет, и
Толе очень хотелось ее иметь. Мы с Витькой преподнесли хозяйке маленькую немецкую
пивную кружечку. Другого у нас ничего не оказалось. Попрощались, обещали писать друг
другу… Ночью баржу отвели от борта «Мироныча». Мы вышли на вахту к лебедкам и сразу
почувствовали, что чего-то не хватает, что-то у нас отняли… Так и осталась в памяти эта
встреча на барже, в избушке, с милыми людьми. Осталась на всю жизнь. Теплое пятнышко на
фоне холодного Диксона.
Много лет спустя, сидя в огромной каюте капитана ледокольного парохода «Левоневский»
Анатолия Алексеевича Качаравы, на том же Диксоне, на том же холодном рейде, мы
вспоминали молодость.
— Тут мы с тобой познакомились, — сказал Качарава, поднимаясь с дивана и подходя к
иллюминатору. — Ведь тут это было. Диксон-то какой стал, смотри, не тому чета…
Да, Диксон стал другим. Построен целый полярный город. Управление порта, больница, клуб,
столовая, детский сад, парники, аэродром, пирсы, краны… На рейде стояли океанские суда,