«Эльтон» только что купили у англичан. Пароход был старый, маленький, требующий
капитального ремонта. Зимой его предполагали поставить на перевозку апатитовой руды из
Мурманска. А я-то думал о новом современном теплоходе и тропических рейсах!
Лидочка с нетерпением ждала моего возвращения из пароходства. Как только я появился, она
спросила:
— Ну, куда тебя назначили? Ничего пароходик? Надежный?
Она больше всего боялась, что «пароходик», на котором мне придется плавать, будет
«ненадежным». Но сейчас я не мог сказать ей правды. Во-первых, чтобы не тревожить ее
напрасно, во-вторых, не мог же я объяснить, что меня, способного и перспективного штурмана,
послали на такой дерьмовый пароход? Очень уж не хотелось в этом признаваться. Поэтому я как
можно убедительнее ответил:
— Пароход прекрасный. Его только недавно купили у англичан. Правда, он небольшой, но
крепкий, чистенький и достаточно удобный. Каюты для штурманов неплохие…
— Тогда я спокойна. Хочешь, я приеду к тебе с сынишкой, когда вы придете в советский порт?
— И она улыбнулась.
Ну разве я мог не хотеть? Конечно, хотел. Я даже взял с нее обещание, что она непременно
приедет. Это было очень легкомысленно с моей стороны, но тогда мне казалось, что никаких
затруднений не встретится. Как я ошибался!
Кончался декабрь. Погода в Ленинграде стояла отвратительная. Шел снег, дождь, завывали
ветры. На улицах слякоть. Небо хмурое, серое. В море не переставая штормило.
«Эльтон», ошвартованный в Угольной гавани, принимал бункер {5}. Я добрался до парохода
поздно вечером, когда стало совсем темно, проклиная все на свете, плюхая по жирным
угольным лужам, то и дело спотыкаясь об обломки досок.
В темноте я не мог разглядеть очертаний парохода. На форштаге раскачивался на ветру желтый
якорный огонь. У трапа в закопченной «летучке» метался маленький язычок пламени.
«Неужели электрической переноски у них не нашлось?»— подумал я, уже испытывая неприязнь
к пароходу. Вахтенного не было. Я толкнул первую попавшуюся в надстройке дверь и очутился
в кают-компании. За столом сидели два человека. При свете тусклой, без всякого абажура
лампочки я сначала не мог разглядеть их лиц.
«Такие лампочки обычно ввинчивают в общественных уборных. Ради экономии. Напряжение-то
не больше сорока вольт», — опять со злостью подумал я и поставил чемодан на палубу.
Сидевшие за столом люди повернули ко мне головы.
— Мне бы капитана повидать, — сказал я.