— Понимаешь, нет у меня свободных мест. Ко всем жены приезжают, и ко мне тоже. Да ты не
огорчайся. Что-нибудь придумаем. Знаешь, вы можете расположиться в штурманской рубке. Там
тепло, светло, стол большой. На диванчике мальчишка может спать. Одеял, матрасов у меня
навалом. Бери сколько надо. Ну, порядок?
Я с радостью принял предложение. Вечером я занялся устройством. Притащил в рубку
несколько матрасов, подушек, одеял. Сделал из стола что-то наподобие тахты, на диванчике
укрепил сетку, чтобы мальчик не упал во время сна, помыл палубу. Все было готово, можно
принимать гостью. Я успокоился. Конечно, это была не каюта люкс, и даже не каюта третьего
помощника капитана на приличном судне, но жить в рубке все-таки было можно.
Девятнадцатого утром я отправился на вокзал. Когда я увидел жену и сына, все мои опасения и
тревоги улетучились. Я так обрадовался, что они приехали. По дороге в порт я спокойно
объяснил Лидочке, что у нас случилась авария с котлом и сейчас судно стоит без паров, но пусть
она не беспокоится, нам любезно предложил каюту мой приятель капитан, ну, помнишь, тот
самый дядя Ваня, что плавал старпомом на «Товарище»…
— Тот самый, который отпускал тебя так часто на берег в Одессе? — лукаво спросила Лидочка,
и мы оба засмеялись. Ведь это было прошлое, а теперь я на правильном пути, плаваю
штурманом на хорошем пароходе.
По мере нашего приближения к «Эльтону» настроение мое начало портиться. И не напрасно.
Когда мы поднялись по обледенелому трапу на борт и Лидочка увидела грязные, все в ржавых
подтеках надстройки, захламленную обломками досок, старыми котельными связями палубу,
тонкую обшарпанную трубу, в глазах у нее что-то изменилось.
— Это твой пароход? Надежный, маленький, чистенький?
— Да, мой, — как можно развязнее ответил я. — Что особенного? Ремонт. Все суда так
выглядят, когда стоят в ремонте. И нечего тебе расстраиваться. Глупая фанаберия! Всем женам
лайнеры подавай. А кто же на этих будет плавать?
— Я не расстраиваюсь, и это не фанаберия, — печально сказала Лидочка. — Мне не нужны
лайнеры. Мне тебя жалко и боязно за тебя…
Я уже проклинал себя за то, что сказал ей про эту фанаберию. Она никогда не хотела, чтобы я
плавал на лайнерах, она требовала только надежного парохода.
— …Ведь он же старый как мир, твой пароход, и может развалиться в хороший шторм, —
продолжала Лидочка. — Я не могу быть спокойной, пока ты плаваешь на таком… По-моему,
сюда только в наказание посылают.