Корнило и Несмеян отъехали вместе с ними.
Ждали.
Северские кмети вылетели из распадка и тут же задержали коней, сбились в кучу. Озирались, пытаясь понять, что делать дальше. Потом один из них (видно, старшой) отделился, подъехал ближе.
— Кто таковы?! — бросил он высокомерно, даже с вызовом. Нет, не были трусами северские кмети. Да и то сказать — на степной-то меже проживая какая трусость? Тем более, служба их в том и есть, чтобы от чужаков свою землю стеречь.
— Мы сами по себе! — немедленно откликнулся Корнило, и Несмеян внутренне удивился — про что это он? — Просто едем мимо!
— С оружием через нашу, северскую землю?! — недобро усмехнулся северской старшой. — Куда это — мимо?!
— В кривскую землю едем! — с каким-то досадливым нетерпением ответил Корнило. — Можешь с нами поехать и поглядеть, что мы ни единой вашей веси не тронем!
— Да чего с ними рассуждать?! — бросил кто-то рядом с Корнилой весело и с какой-то злостью. — Повязать, да и дело к стороне. После отпустим!
Северской старшой чуть вспятил коня, но было поздно — из чапыжника уже выступили Ростиславли кмети с напруженными луками, и стрелы хищно глядели с тетив острожалыми бронебойными наконечниками.
— Всё понял? — холодно бросил Корнило северскому старшому. — Мне ваша кровь совсем не нужна, нам надо только проехать через вашу страну. Так что оружие не тронь — и жить будешь. Тем более никоторая опасность вашей земле от нас не грозит.
— Я должен князю про то доложить, — процедил старшой, не отнимая, однако руки от меча.
— Докладывай, — кивнул Корнило. — Нам лишняя кровь без надобности.
Шипело и трещало на костре жареное мясо, брызгало жгучими каплями кипящего сала. Пахучая медовуха тёмной струёй плеснула в чаши, запах щекотал ноздри.
— Выпей, Несмеяне, — Корнило протянул чашу полоцкому гридню.
Несмеян чашу взял, но пить не спешил, крутил её в пальцах.
— А зачем ты, Корнило, северскому старшому сказал, что сам по себе? — спросил он, глядя на резко белеющий степной окоём и гадая, достаточно ли отдохнул конь. — Ай Ростиславу Владимиричу больше не служишь?
С южной окраины стана раздалось ржание коней и приветственные выкрики. Корнило глянул в ту сторону и встал.
— Славята приехал, — он усмехнулся и сказал с горечью, поворотясь к кривичу. — А князю мы все сейчас не служим… потому — некому служить. Помер Ростислав Владимирич.
Чаша выпала из рук Несмеяна, звонко брякнув о ножны меча покатилась по снегу, расплескала медовуху.
— Как? — ахнул полочанин. — Когда?
— А вот Славята тебе про всё и расскажет, — кивнул Корнило в сторону подходящего к ним высокого седоусого гридня.