Глеб Святославич невольно усмехнулся собственному неразумию. Когда и повзрослеешь только, княже, — сказал сам себе тьмутороканский князь. Да и какой ты теперь тьмутороканский князь — стол у тебя Ростислав отнял, а самого Ростислава с Тьмуторокани согнать сегодня не выходило.
Полость шатра чуть приподнялась, внутрь проскользнул отец, весь облепленный снегом. Отряхнулся как пёс, невесело глянул на Глеба.
— Так вот, сыне, — сказал, словно не зная, что сказать ещё.
— Ворочаем рать, отче? — тихо спросил Глеб, глядя в сторону.
— Ворочаем, Глеб, — твёрдо и горько ответил Святослав. — И на месте стоять… кмети уж ворчат. А через мёрзлую степь вперёд идти неможно, кони обезножеют вконец да и попадают, корма окончатся — тут нам и конец всем… тем более, «козары» донские за Ростислава! Всю рать за Доном положим, в Сальской степи! Надо ворочаться…
У Глеба затеплели уши — изгнанный тьмутороканский князь понял, что отец прекрасно и без него знал, кто такие донские и кубанские «козары». Но сына, довольного тем, что может поучить отца, не остановил.
Глеб опустил глаза, потом быстро вскинул, встретился взглядами с отцом. И черниговский князь едва заметно подмигнул сыну — он был доволен.
А что не осёк — зачем?
Пусть покажет, что он усвоил, какой урок вынес из первого своего поражения.
Главное — чтобы из этого поражения сын привычку к поражениям не вынес.
Бывает такое.
— Надо так надо, — вздохнул Глеб. — До морозов альбо до весны?
— Думаю до весны, сыне, — осторожно ответил отец. — По весне пойдём и водой, и горой, да и великий князь помощь подошлёт — ему Тьмуторокань в наших руках — иголка, а в Ростиславлих и вовсе — нож острый.
Впервой вот так-то при сыне про старшего брата вымолвилось, до сих пор старался умалчивать. Незачем до времени знать сыну про то, что братья Ярославичи не так уж и дружный меж собой, особенно старшие Ярославичи — Изяслав со Святославом. Повзрослеет — тогда уж, — думалось. А сейчас — куда и взрослеть-то Глебу. И стол получил, и со стола согнали. А которе большой с Изяславом не миновать стать… тогда Глеб отцу и поможет.
Сын в ответ только кивнул — не слепой, мол, сам всё понимаю.
— Ростислав в Тьмуторокани прочнее сядет, — сказал отворачиваясь.
— Против нас ему всё одно не сдюжить, — возразил Святослав, подходя к светцу и грея руки у огонька.
Глеб в ответ только повёл плечом — отец так и не принял во внимание его слова по донских да кубанских «козар». Хотя войны не миновать всё одно, и Ростиславу и впрямь не сдюжить против всей Северской земли. И уж тем более против всей Руси, если за среднего брата старший и младший вступятся — великий князь Изяслав да переяславский Всеволод, тот, что ногой на самой степной меже стоит.