— Я тех «козар» сегодня видел, — вырвалось у Глеба, и он вмиг пожалел о сказанном. Впрочем, отец всё равно бы про то узнал — хоть и от того же Жлобы.
— Где?! — встревоженно встрепенулся князь Святослав.
Ростислав, морщась, коротко рассказал о мимолётной стычке. Отец слушал, выпятив губы трубочкой, словно свистнуть собирался.
— Отпустил? — недоумевающе переспросил он сына, выгнув в удивлении бровь. — С чего это?
Глеб и сам не мог бы объяснить отцу, почему он отпустил Неустроя и остальных. Но Святослав уже его не слушал — сузив глаза, он медленно произнёс:
— Ростиславичи-то каковы?! Неуж с Тьмуторокани до самого Сейма дозоры высылают?! Альбо…
— Что — альбо? — переспросил Глеб, чувствуя, что его доверчивость и ротозейство могут оборотиться какой-то другой стороной.
— Альбо это передовой дозор и вся Ростиславля дружина здесь?! — Святослав уже стоял на ногах, а его рука лежала на рукояти меча. — А то и «козары» с ней?!
На короткий миг Глеб Святославич представил всё, что из того следовало. Ничего невозможного — это черниговцам через мёрзлую степь идти трудно, а Ростиславу что — донские «козары» за него, его рати и отдохнуть будет где, и подкормиться. Ростислав Владимирич — вояка нехудой и ярый. Один переход — и он охватит здесь, у Путивля всю обезножелую пешую отцову дружину. И что станет выкупом за вызволение из полона альбо сохранение жизни? Стол черниговский?!
— Навряд ли, — ответил Глеб, вздрагивая. — Ростиславу черниговский стол не нужен, ему Великая Тьмуторокань нужна, держава в Диком Поле да в Ясских горах.
— Чем больше ешь, тем больше охота! — ощерился Святослав. — Мстислав Владимирич тоже с Тьмуторокани начинал, а после в Чернигове сел, и на Киев тоже целил! Да и откуда ты знаешь?!
— Он сам сказал, — пробормотал Глеб, чувствуя себя ужасно глупо.
Святослав в ответ только рассмеялся.
— И потом, он мог привести рать и для того, чтобы просто нас в Степь не выпустить, — быстро сказал он. — Тогда всё, тогда — конец.
Он быстро нахлобучил шапку и вышел. Пола шатра ещё не успела упасть, а Глеб уже услышал разбойный посвист — отец подзывал коня.
Святослав Ярославич разослал дозорных на сотню вёрст вокруг, сумев-таки собрать сотню кметей на добрых конях. Всадники обшарили все балки, яруги и перелески, но не нашли ни «козар», которых и след простыл, ни Ростиславлей рати.
Никого.
Поход провалился, и это было ясно уже каждому кметю, а не только князьям да гридням. Рать приходило распускать, а поход сворачивать и отложить до весны.