Я встал у ограждения, закурил и стал ждать. Рядом со мной стояли еще четыре человека: две пожилые дамы, толстый француз и очень светлая блондинка с таким бюстом, какой можно увидеть только на страницах «Эсквайра». Она была одета в белый костюм из плотной ткани, на голове — небольшая черная шляпка, украшенная бриллиантами, которая наверняка стоила кучу денег.
Я посмотрел на нее, и она обернулась. Наши глаза встретились.
— Простите, вы мистер Доусон? — спросила она.
— Совершенно верно, — удивился я и снял шляпу.
— Я — миссис Шервин Чалмерс.
Я пристально посмотрел на нее.
— Вы? Разве мистер Чалмерс уже прилетел?
— О нет. Я всю предыдущую неделю делала покупки в Париже, — объяснила она. — Мой муж телеграфировал мне, чтобы я его встретила. Очень плохие новости.
— Да.
Я беспокойно повертел в руках шляпу.
— Это ужасно… она была так молода.
— Очень неприятно, — сказал я.
В ее взгляде было что-то такое, отчего я чувствовал себя неуютно.
— Вы ее хорошо знали, мистер Доусон?
— Едва-едва.
— Никак не могу понять, как она могла так упасть.
— Полиция полагает, что она занималась киносъемкой и не видела, куда ступает.
Звук подлетающего самолета прервал этот малоприятный разговор.
— Думаю, это наш рейс, — сказал я.
Мы стояли рядом, наблюдая за приземлением самолета. Через несколько минут начали появляться пассажиры. Чалмерс вышел первым. Он быстро подошел к ограждению и, обменявшись несколькими фразами с женой, повернулся ко мне и пожал мне руку. Пристально посмотрев на меня, он сказал, что хочет как можно скорее попасть в отель, а я должен организовать ему встречу с полицией в отеле в семь часов.
Они с женой устроились на заднем сиденье «роллс-ройса», который я для них нанял, а я, не получив от них никаких указаний, сел на переднее сиденье рядом с водителем.
У отеля Чалмерс отпустил меня, бросив:
— Увидимся в семь, Доусон. — И они зашли в лифт, чтобы подняться на четвертый этаж, а я остался стоять, чувствуя, что у меня перехватило дыхание.
Я видел фотографии Чалмерса, но теперь он показался мне гораздо более энергичным человеком. Хотя он был невысок, полноват и телосложением напоминал бочонок, вокруг него возникала своеобразная аура, в которой все окружающие уменьшались до размера пигмеев. Лучше всего для Чалмерса подошло бы сравнение с Муссолини в его лучшие времена. Казалось невозможным, чтобы он был отцом такой женщины, как Хелен, с ее хрупкой, нежной красотой.
Когда в семь часов Карлотти, Гранди и я вошли в огромный номер, который ему предоставил отель «Везувий», он сидел за большим столом в середине комнаты, с сигарой в зубах и мрачным выражением на его грубом лице.