Лицо бабушки было скорбным, а мордашка сына — испуганной. Бабушка, обнимая Никиту, сидела на стуле возле моей постели и легонько покачивалась. За их спинами стояла незнакомая мне пожилая женщина и удовлетворённо улыбалась.
— Слава Богу, Никуша! Слава Богу ты очнулась! — бабушка вытерла подмятые временем щёки и призналась: — Ну и задала ты нам жару! Но всё позади. Кризис миновал и ты пошла на поправку…
— Кризис?
— Да, внученька! Ведь у тебя воспаление лёгких… Это огромная удача, что Полина Аркадьевна оказалась врачом и быстро поставила правильный диагноз!
— Полина Аркадьевна?
— Полина Аркадьевна — это я, — представилась незнакомка. — Вы у меня в гостях.
— Спасибо… Вы наша спасительница. Если бы не вы… И не Петрович…
— Молчи, молчи, Никуша! — заторопилась бабушка. — Потом всё расскажешь, тебе пока ещё рано болтать. Не утомляйся, мы потерпим… Сейчас мы покормим тебя и ты поспишь… Тебе нужен полный покой!
— Покой… Какое счастье! С тех пор, как ты сунула мне свою воблу, я не знала покоя…
— Воблу?! — изумилась бабушка. — Причём тут вобла?
— О, ба! Кабы ты знала, насколько притом!.. — заволновалась я и Полина Аркадьевна решительно прервала наш диалог: — Всё, всё, всё! Никаких разговоров! Вам нельзя расстраиваться, Вероника! Все разговоры оставьте назавтра.
И я легко покорилась доктору. Бабушка поскакала на кухню и Никитка, наконец-то, дорвался до своей немощной мамочки. Он забрался ко мне под одеяло и затих, надеясь, что его не заметят. Я перебирала его светлые кудряшки и наслаждалась исходящим от них запахом солнца и пыли, а он напряжённой и оттого ровной ладошкой гладил моё плечо.
В таком благолепии и застукала нас бабушка и Никитка был немедленно изгнан, а я напоена горячим бульоном. Весь остаток дня я спала, принимала снадобья и упивалась горячим чаем с молоком, а со следующего утра снова закрутилась в вихре поразительных событий и новостей. Не долго продлился мой покой!
Утро началось с весёлых укоров бабушки.
Я любовалась на чистое голубое небо за окном и наслаждалась осознанием того, что, среди своих и в безопасности, когда, опережая Никитку, ко мне влетела бабуля и заявила прямо с порога:
— Не знала я, что ты такая врушка, Никуша! Проснулась, смотрю, а от тебя эсэмэска пришла: «Ба я полном порядке в Москве хорошая погода». И вчера, между прочим, похожая брехня пришла и позавчера, когда Вовчик вёз нас в машине сюда и я тряслась от страха за тебя. Это что же ты себе позволяешь?
Вопреки бабулиным ожиданиям мне не стало стыдно и я беззаботно рассмеялась:
— Ба, прости! Это Тоська по-моему наказу тебя дурит. Я не хотела, чтобы ты волновалась и придумала такую хитрость.