Так Матвейка представлял себе жизнь крутых бандитов, которые, естественно, правили миром. Единственный фильм, который он видел в жизни, назывался «Крестный отец». Матвей тогда выехал с дедом в центральный район, и дед сводил его в кино, потому что у Моти был день рождения. Потом еще пару раз пацан сбегал из школы, снова и снова смотрел все тот же фильм. Он не просто влюбился в Аль Пачино, он хотел походить на него манерами, голосом, лицом и даже образом жизни. Мотя даже готов был пропустить ненужные ему годы, чтобы только скорее достигнуть возраста, когда можно беспрепятственно работать королем преступного мира. Пока ненужные годы проходили без особой пользы, Матвей решил потренироваться на кроликах. Тем более что взрослые мужики не знали, что они и есть «кролики», воспринимали Матвейку как сына полка и вставали на его защиту в любых спорных ситуациях. Так что новички быстро привыкали отдавать сладкое и через некоторое время сами иронично наблюдали за новыми необученными пациентами и посмеивались, зная наперед, что ждет непокорных.
Когда Мотя встал на ноги и смог бегать, он пропадал из палаты на два, а то и три часа. В первый раз медсестра Феня немного волновалась и даже бросилась на поиски, но Матвей появился сам, сияющий от счастья. Он поверил, что сможет ходить, бегать, ловить рыбу и драться с мальчишками. И еще он точно знал, что никогда больше не вернется к Зойке и Виктору, пускай живут с монстром Светкой. Впрочем, думал Матвейка, Виктора он когда-нибудь точно увидит и отомстит ему за деда. Только для этого нужно стать сильным и взрослым. Матвей рисовал в голове картинки расплаты Виктора за то, что этот подонок разрушил все, что было у Моти в жизни. Даже никому не нужную Зойку прибрал к рукам, засадил Ивана в тюрьму, выродил ненужную Светку, которую, наверное, будет бить, как Матвея. Если у него, Матвея, не будет Ивана, значит, у него не будет и дома. Опять же заслуга Виктора. Это все ему даром не пройдет. У Матвея сложились серьезные планы на жизнь, ему было некогда прохлаждаться в больнице. Тем более где-то рядом прохлаждалась Зойка, которая надеялась послезавтра утром забрать его «домой». Ну уж нет!!!
После того как Мотя ушел из палаты, прошло шесть часов. Мужики-соседи нервно молчали, кто-то выходил курить каждые пять минут, кто-то мерил шагами коридор, кто-то молча лежал в койках. Феня дергалась первые полчаса задержки, а потом решила, что должна сообщить матери, которая поселилась неподалеку в малюсенькой гостинице. Феня чувствовала себя виноватой, что не уследила и не знала, как смотреть матери в глаза. С другой стороны, она была готова к подобному исходу – больно шустрый и непокорный рос малец, да и последний разговор с ним вселял определенные опасения. «Мать есть мать», – вздохнула Феня и поплелась с докладом в гостиницу.