Инспектор начал задавать стандартные вопросы, как в полицейском сериале: где я был во вторник вечером и в среду днем, когда последний раз видел умершего и т. д.
Девушка записывала показания и переводила нашу беседу.
Я подробно отвечал. Вспомнил, что последнее время Николя много пил, плохо спал и недавно искал снотворное. Инспектор поинтересовался, были ли враги у Николя.
– Вряд ли, – я не сдержал усмешки. – Он сам кого хочешь может… извините, мог бы вилкой заколоть.
Инспектор оставил мое замечание без внимания, задал еще несколько вопросов и сказал, чтобы я ожидал внизу.
– Позвольте узнать: Николя застрелили? – спросил я перед тем как выйти.
Услышав перевод, инспектор удивленно поднял глаза.
– Ну, как Версаче, – пояснил я.
Девушка улыбнулась – первый раз за все время допроса, затем перевела инспектору и, насколько я понял, объяснила ему, кто такой Версаче. Инспектор скривился и сказал несколько слов переводчице. Она строго, по-учительски, посмотрела на меня и произнесла:
– Версаче здесь совершенно ни при чем. Вашего работника никто не убивал. По версии следствия, он умер от удушья, вызванного алкоголем и снотворным. Банальная смерть. И не надо, пожалуйста, никаких сенсационных заявлений и комментариев прессе. Это всем навредит.
Я подписал протокол, спустился в холл и сел рядом с Максом на канапе.
Наверх отправился г-н Штейн в сопровождении адвоката.
Констебль, развалившись в парчовом кресле, листал журнал. Верзила-охранник расхаживал по тротуару на улице. Макс пришивал к черной шляпе Николя белое перо. Перед ним тлела забытая сигарета.
– На хрен весь бизнес… Ничего не надо, ни миллионов, ни миллиардов… – бессвязно бормотал Макс, автоматически орудуя иголкой. – Деньги – это зло, проклятье… Лучше шить платья и шляпки… Париж, хочу в Париж… Николя все испортил. Он лежал такой бледный… бледный, противный-противный… и мертвый.
Пытаясь подбодрить Макса, я сделал ему кофе.
– Я кутюрье, портной… Я не гробовщик… Я умею шить, кроить, рисовать… Почему я должен рассматривать трупы? – взгляд Макса блуждал по невнятной траектории. – И такие маленькие пенисы. Никогда не видел мертвый пенис…
– Выпей кофе, – я подвинул ему чашку.
– Почему, почему они убили его? – Макс нехотя сделал глоток кофе.
– Его никто не убивал. Нелепая смерть во сне.
– Нелепая смерть… – медленно повторил Макс и вдруг просиял. – У меня идея! Сцена, приглушенный свет. На заднем плане морозильник, как в морге. Ящички, ящички… Они выдвигаются. И оттуда труп в шляпе с пером… Нет. Сначала несколько моделей в белых халатах, приталенных, строгого фасона. Как в морге этих дамочек называют – медсестры?