– Да, да! Это как лунный свет… moonlight! Very beautiful! Fantastic! – поддакнул я.
Она снова улыбнулась и сказала, что мне нужен учитель.
– Girl teacher? – переспросил я.
– Girl, girl… No, boy!
Кто-то окликнул ее, она обернулась, махнула рукой.
– If you feel lonely – call me. London is huge. But foreigners can feel uncomfortable here at first. [34] – Достав визитку, она сунула ее в нагрудный карман моего костюма, затем с каким-то отвращением допила шампанское и заспешила к ожидавшей ее девушке.
«Это уж точно, герл мне бы не помешала», – грустно подумал я, глядя на ее мальчишескую фигуру и аккуратную коротко стриженую головку. Я невольно вспомнил, как она примеряла наряды перед началом дефиле. Не снимая джинс, Анджи надевала платье через голову, потом спускала джинсы вниз и семенила к зеркалу, как спутанная лошадка. После обсуждения с Максом она возвращалась к вешалке, натягивала джинсы, после этого сбрасывала платье и, выставив торчащую грудь, ныряла в другое, опять спустив джинсы на кроссовки. Это выглядело забавно и чем-то походило на поведение малышей в детском саду. Захотев в туалет, ребенок спускал штаны и, семеня, плелся к горшку.
Зал начал пустеть. Остатки гостей разбились на группы, громко болтая. Рабочие снимали портьеры. Белошвейки упаковывали наряды в картонные коробки. Макс давал интервью. Для него наступила минута славы, для меня – минута отчаяния. Крах! Банкротство! Как еще можно назвать то, что произошло? В том, что инвестор не появится никогда, я не сомневался. Хотя почему я должен расстраиваться? У меня есть гарантийное письмо Влада. Оно лежит в апартаментах, спрятанное на полке с книгами. Так что еще повоюем! Я подвинул поближе блюдце с оливками и бутылку ANTIQUARY.
Мое внимание привлекла дородная женщина лет пятидесяти, скромно дожидавшаяся в сторонке, когда журналисты насытятся речами кутюрье. Она растерянно улыбалась, благоговейно поглядывая на Макса, и постоянно поправляла то пышную прическу, то усыпанное бриллиантами роскошное колье. Если бриллианты настоящие, то их стоимость превышает сумму моего долга. Кажется, наш друг начал обзаводиться влиятельными поклонницами…
Я поискал глазами Симону и заметил, как она присоединилась к компании, где были Серж и Николя. Серж бесцеремонно обнял ее. Его рука скользнула сзади под корсет. Я ожидал, что Симона возмутится такой наглости, но она звонко рассмеялась. Я отвернулся. Шлюха лондонская! Почему одним можно ее лапать, а другим нельзя? Уж если ты продажная, то продавайся всем!
– Где мой джин-тоник? – раздался голос Симоны. Занятый своими воинственными мыслями, я не заметил, как она подошла.