Затем на полигоне вблизи города произвели испытания корпуса танка. На одном из его бортов швы были сварены по-старому – вручную, на другом – автоматом под флюсом, так же, как и все швы на носовой части. Танк подвергся жестокому обстрелу из орудий с короткой дистанции бронебойными и фугасными снарядами. Первые же попадания снарядов в борт, сваренный вручную, вызвали серьезные разрушения шва. После этого танк повернули, и под огонь попал второй борт, сваренный автоматом. Стрельба велась прямой наводкой, но швы выдержали, не поддались, не разрушились! Они оказались крепче самой брони и продолжали прочно соединять изуродованные обстрелом броневые плиты.
Это была полная победа автоматической скоростной сварки! Испытание в условиях, равных самой трудной фронтовой обстановке, подтвердило высокое качество работы автоматов.
«К нам пришла вера в себя, – вспоминал об этой победе Евгений Оскарович. – Параллельно с тремя товарищами, которые трудились в лаборатории, другие наши люди, наша молодежь – Макара, Коренной, Островская, Волошкевич – совершенствовали технологию сварки брони непосредственно в цехе. Мы перестали бояться за поведение наших швов даже под самым жестоким обстрелом. Мы гордились и сейчас гордимся тем, что советские танкостроители первыми в мире научились варить броню под флюсом».
Евгений Оскарович рассказывал о том, какой трудной была жизнь, особенно у тех, кто работал непосредственно в цехах. Инструкторы института начинали и заканчивали смену вместе с заводскими сварщиками, не покидали своего места по десять-двенадцать часов. Вокруг них работали десятки ручных сварщиков, и от резкого ослепительного света сильно болели глаза. Это называлось «нахвататься дуги». Многие носили темные очки, спасались примочками из крепкой настойки чая, и все же их преследовало ощущение, что глаза постоянно засыпаны песком.
Борис Евгеньевич также работал в цехе, как и другие электрики, сам осуществлял электромонтаж сварочных установок, делал и всю черновую работу – резал провода, монтировал аппаратуру, паял наконечники и на своих плечах таскал к месту монтажа тяжелую аппаратуру и оборудование.
Однажды, согнувшись в три погибели под металлическим «бубликом» проводов, Борис вошел в цех, свалил свой груз возле сварочного станка и принялся за прерванную перед этим работу. Он пробивал в стене дыры, чтобы укрепить здесь контактор. Увлекшись, он не заметил, что рядом остановился какой-то военный. «Борис? Вот так встреча! – воскликнул он. – Что ты тут делаешь?» Перед Борисом стоял его товарищ по КПИ, а ныне слушатель Танковой академии, приехавший сюда на практику. «Работаю научным сотрудником в Институте электросварки», – улыбаясь, ответил Борис. Товарищ посмотрел на него с недоверием: «Брось, Боря! Монтером работаешь?» – «Говорю же тебе, научным сотрудником, – рассмеялся Борис. – У нас все так работают. На своем горбу соединяем науку с практикой. – И уже серьезно добавил: – Без этого сейчас нельзя. Надо уметь действовать и головой, и руками. Вот когда так вот съешь с заводским народом пуд соли, сразу узнаешь, что ему от науки требуется».