— Готовы ли вы с любовью принять от Бога детей и воспитать их согласно учению Христа и церкви?
— Да, — улыбнулся Фердинанд.
Рука Бена отчаянно взлетела и постучала в стекло. Все обернулись и, увидев его, изумились. Мариэль же была сама невозмутимость. По залу прошел ропот смятения. Казалось, обряд был на грани срыва, но миссис О′Бэйл что-то сказала священнику, и он повторил вопрос.
— Нет, Мариэль, нет! — кричал Бен, но слышать его мог лишь дождь.
Мариэль, даже не обернувшись на него, что-то проговорила и кивнула в третий раз… Молодые опустились на колени, и священник благословил их. Затем Мариэль и Фердинанд обменялись кольцами и еще раз произнесли клятву верности друг другу, взявшись за руки, и расписались в церковной книге…
Взгляд Бена затуманился, в сердце его что-то кольнуло. Он опустился на землю, прислонившись к ледяной стене, и жаркие, пылающие слезы отчаяния покатились по его мужским щекам.
Вскоре дверь распахнулась, и молодых приветствовали гости, усыпая их дорожку лепестками роз. Мариэль и Фердинанд подошли к карете, как вдруг Бен, обезумевший от горя, подлетел к ним.
— О Мариэль, как ты могла?!
— Не приближайся к ней! — вскричал Фердинанд.
Мистер О′Бэйл и Фердинанд схватили его, но он вырвался, даже не отреагировав ни на их слова, ни на их действия.
— А в чем, собственно, ты меня обвиняешь? — вмешалась Мариэль. — Разве у тебя есть какие-то права на меня?!
— Ты предала меня! Ты клялась мне в вечной любви! Мне, а не ему! Ты обвенчалась и отдала свою душу! Мариэль! Понимаешь ли ты, что наделала?!
— Убирайся прочь, наглец! — вскричал Фердинанд.
Несколько мужчин схватили Бена.
— Мариэль, ты понимаешь?! — повторял он со страшным отчаянием в глазах.
Бен стряхнул с себя враждебные руки. Вдруг он резко изменился в лице. Взор его просветлел.
— Но я — безумец. Ведь ты все еще рядом. Что мне до небес? Что до Бога? Мы обманем его так же, как он обманул нас!
Мариэль горько захохотала. Все застыли в оцепенении, священник едва не упал в обморок.
— Почему ты смеешься надо мной?! Почему? Отвечай! — вновь взорвавшись, он схватил ее за плечи и потряс. — Ты отдала свою душу другому. Мариэль, ты предала меня!
Только мистер О′Бэйл двинулся, чтобы схватить незваного гостя, как нечто остановило его: Мариэль коснулась рукой щеки Бена.
— О, убирайся! — отстранил он ее. — Как смоешь ты грязь, презренная женщина?!
Внезапно он снова схватил ее и властно привлек к себе, да так резко, что хрустнула ткань ее платья и порвалась цепочка. Что-то металлическое брякнуло о камень. Мариэль замерла. Бен нагнулся и, подняв предмет, выставил его на всеобщее обозрение. Это была подвеска из грубого металла, на которой был изображен полумесяц со звездой, обрамленный арабскими надписями.