Существует несколько версий происхождения топонима Волоколамск. Согласно одной из них во втором томе примечаний к не дошедшей до нас новгородской летописи, на пятой странице обложки, было написано, что издревле в этом месте на реке Ламе селились дамские угодники, в просторечии называемые волокитами… а может и не жили. Давно это было. Даже старожилы не упомнят. Скучные археологи и пыльные историки утверждают, что в этих местах через водораздел между реками Лама и Далай-лама Руза аборигены за умеренную мзду переволакивали купеческие ладьи новгородцев, едущих торговать в Москву и Рязань. Каких-нибудь километров пять-семь и тащили, подкладывая под ладьи бревна. Тащить было тяжело. И дело даже не в отсутствии техники. Времена-то были еще домонгольские. Никакой обсценной лексики и в помине не было. Ни скомандовать строго, ни попросить быстро убрать бревно с ноги. Даже простой возглас «Сворачивай на…» приводил людей в замешательство и они понимали его далеко не с первого раза.
Надо сказать, что с работой в тех местах и тогда были сложности. Кроме переволакивания ладей и обороны города от многочисленных неприятелей приложить руки было некуда, а потому волоколамцы подались в Москву на заработки. Если верить Лаврентьевской летописи, то город Волок на Ламе старше Москвы на целых двенадцать лет. Спрашивается — куда же волоколамцы ездили на работу первые двенадцать лет? Одна часть краеведов утверждает, что как раз все это время они прорубали просеку в лесах до Москвы, а другая говорит — никакой дороги они не строили, а просто пошли наобум, пребывая в совершенной уверенности, что все дороги ведут в Москву. Где их только потом не находили…
В самом начале одиннадцатого века Ярослав повел (а по некоторым свидетельствам поволок) не ушедших в Москву на заработки волоколамцев в поход на взбунтовавшихся ростово-суздальских волхвов. Поход был удачным. Ярослав, как сообщает летопись, «изымав волхвы, расточи, а другие показни». Но не все было так гладко, как в летописи. Одна из дружин волоколамцев нарвалась на трех волхвов второго и даже третьего уровней. Почти всех дружинников волхвы превратили в мышей, лягушек и даже зайцев. Большей частью они разбежались по окрестным суздальским лесам и полям, а некоторые зайцы все же вернулись на берега Ламы и дали многочисленное потомство. Впрочем, как и мыши с лягушками на чужбине. Конечно, теперь в густонаселенном Подмосковье встретить зайца, тем более, говорящего волоколамского, практически невозможно, а вот в суздальских лесах говорящие лягушки и мыши нет-нет, да и находятся. Думаете, история с царевной-лягушкой из пальца высосана?