— Это у меня списывают! — горячо откликнулся внук.
И старый мастер явно обрадовался:
―Тогда ты меня поймешь!.. У меня тоже списывают. Это — «всадники без голо вы». Так их мой отец называл. Наш отец. Твои однокашники не указывают потом в своей тетради: содрал у такого-то?
— Не-а! — искренне вздохнул внук.
— И эти тоже не пишут. Полностью сдерут — номер за номером. И у себя поставят. Хоть в Узбекистане, а хоть в Киргизии. Знаешь, где это?
Внук нашелся:
— Очень далеко! Очень.
— От аланов! — подхватил Ирбек. — Верно. И если уж ты пригласил в свою программу осетинских всадников, то так о них и скажи: это аланская езда. Аланские поединки!.. Аланские игры. Наш отец никогда не зазывал чужих наездников — учил своих. Теперь их больше двухсот: в каких только странах не работают. И никогда не пользовался чужими мыслями, другое дело, что всегда любил расспрашивать уважаемых джигитов…
— Старых? — переспросил внук.
— Старых на Кавказе никогда не было, — объяснил Ирбек. — Были только — старшие и старейшие, понимаешь? И раньше это было в порядке вещей: учиться у них. Во время войны с немцами я был чуть больше тебя… Все джигиты, которые с нашим отцом работали, ушли на фронт, лошадей мы отдали тоже — отец оставил себе ту, что забраковали. И вот рано утречком мы едем с ним на арбе по окраине Владикавказа, и встречные останавливаются, чтобы поклониться отцу, а те, кто сидит около двора, непременно встают. И отец говорит мне: подбежишь потом, сынок, в этот двор. Скажешь, отец прислал спросить, не надо ли чем помочь — он даст лошадь… ты понимаешь?
— Еще бы! — горячо откликнулся внук.
Поглядывая на них двоих, я иногда с невольной печалью размышлял: и впрямь жаль, что нет yже нынче этого обычая — отдавать мальчика на воспитание опытному джигиту-аталику. Когда-то на Кавказе это была одна из самых славных традиций, которая объединяла не только разные семьи и разные фамилии, но и разные народы. Хорошо зная о крепости и о значении этого обычая его пытались соблюсти за рубежом потерявшие родину эмигранты… Один из наших общих с Ирбеком товарищей, нет-нет, да и приезжающий в Россию из Брюсселя Михаил Жданов, тоже бывший профессиональный джигит и каскадер, кубанский казак, воспитанный вдали от родины другом его отца — «царским» генералом из знаменитого осетинского рода Мистуловых, страдая от нынешней казачьей расхлябанности как-то рассказывал: «Что такое настоящий казак?.. Что такое — настоящий джигит? Однажды мы шли по улице в самом центре Парижа: Асламбекович, мой аталик, как положено старшему, посредине, слева от него — мой отец, справа — я. Все в ладных черкесках, с кинжалом на поясе, в кубанках. Говорил генерал Мистулов, и мы с отцом так внимательно его слушали, что пошли на красный свет… это в Париже, представляете?! Но у нас был такой вид, что полицейский тут же перекрыл движение автомобилей, а потом подошел к нам, от дал честь и каждому посреди улицы пожал руку. И мой аталик сказал мне: ты видел, Михаил?.. Достоинству не нужен язык. И оно не знает преград!»