– Кто?
– Я, – так же приглушенно ответил Горчаков.
За дверью секунду-другую раздумывали…
– Толик, ты, что ли, мать твою.
– Ну конечно, кто же еще? – ожесточенно прошептал в замочную скважину Горчаков. – Открывай быстрей.
Замок в двери щелкнул, дверь тихонько приоткрылась, и в проем просунулась небритая мужская физиономия. За долю секунду открывающий оценил обстановку и, яростно вскричав «Суки!», попытался закрыть дверь.
Но было уже поздно: два омоновца что есть силы ударили ногами в дверь, которая распахнулась, отбросив хозяина квартиры внутрь коридора.
– Атас, менты! – заорал он, приземлившись спиной на пол.
В следующую секунду милиционеры уже ворвались в квартиру, в которой, как потом выяснилось, в этот момент находилось четверо жильцов.
Двое из них сидели на кухне, куда омоновцы вбежали в первую очередь, так как она была ближайшим к коридору помещением. Все, что бандиты успели, это вскочить из-за стола, за которым сидели, намереваясь оказать сопротивление. Но, увидев направленные на них дула автоматов, предпочли подчиниться команде:
– Всем на пол! Руки за голову!
Проблемы возникли с четвертым, который находился в спальне, но не спал. Услышав крик «Менты!», он успел захлопнуть дверь спальни, закрыв ее на защелку. Омоновцы почти тут же высадили ее и, вбежав в комнату, увидели, как мужчина выскочил на балкон и, перемахнув через перила, сиганул вниз. Еще через несколько секунд с улицы раздался дикий вопль.
Бандит приземлился в палисаднике недалеко от машины, в которой сидели Потапов и его люди. Похоже, в планы беглеца не входил прыжок с третьего этажа. Прыгая, он зацепился за ветку растущего рядом с домом дерева, однако она не выдержала его веса и с треском обломилась.
Упав на землю, бандит, видимо, сломал ногу, так как, схватившись за нее, стал кататься по земле. Подбежавшие омоновцы, не обращая внимания на вопль беглеца, защелкнули на нем наручники.
– Да, – произнес Костя, – до обезьяны ему далеко еще. Слишком тяжеловат, да и хватка не та.
– Зато какая прыгучесть, – оценил Иван, – метра три от балкона до дерева пролетел в свободном полете.
– Все равно, – сказал Костя, – надо еще тренироваться. Вот месяца через два из больницы выйдет и продолжит.
– Это вряд ли, – заметил Потапов, молчавший все это время.
Он смотрел на Горчакова, который вышел из подъезда и направился к их автомобилю.
– Судя по довольному лицу Виталия, у этого прыгуна еще года два не будет возможности тренироваться, разве что в тюрьме, – пояснил свое высказывание Потапов.
Подошедший Горчаков просунул голову в оконный проем автомобиля и улыбнулся: