«Господни пути являются тайной, и это поистине великий дар, что мы не можем знать всего будущего, которое уготовано для нас, — писала она брату в эти дни. — Вся наша страна раскромсана на маленькие кусочки. Все, что было собрано веками, уничтожено, и нашим собственным народом, который я люблю всем моим сердцем. Действительно, они морально больны и слепы, чтобы не (так в переводе. — И.Б.) видеть, куда мы идем. И сердце болит, но не испытываю горечи. Можешь ли ты критиковать или осудить безумного человека, который находится в бреду?»
Теперь она просила Бога дать ей силы, чтобы допить чашу горестей и умереть в России. Страдая за царскую семью, она чувствовала неизбежность рока и покорялась воле Божией. Она чувствовала их страдания, как свои, видела путь их мученичества и готовилась к своему…
Несомненно, она готовила себя к последнему шагу. Больше не было безудержных слез от горя и отчаяния. Что бы ни ожидало ее впереди, она готова была принять это со спокойствием и покорностью воле Божией.
НАЧАЛО КОНЦА
1917 год. Кольцо вокруг Марфо-Мариинской обители постепенно сжималось. Она была приговорена. Следующими их посетителями были уже не разложившиеся солдаты, а революционеры, служившие своей идее, и это было уже посложнее, так как за их спинами стояла сильная организация. Елизавету Феодоровну должны были увезти, а всю обитель обыскать на предмет изъятия оружия.
Распоряжение Великой княгини было вполне достойным ее сана и ее души: «Войдите, ищите везде, но пусть лишь пятеро из вас войдут». Она не отказывалась ехать с ними, но только после того, как отдаст распоряжения и простится с сестрами. Спокойно, несуетно она попросила отца Митрофана служить молебен. Когда священник облачался и в церкви зажигались свечи и лампады, Елизавета Феодоровна обратилась к сестрам со словами из Евангелия: «И будете ненавидимы всеми за имя Мое… Терпением вашим спасайте души ваши» (Лк. 21,17,19).
Следующий шаг ее был также мудр и поучителен для пришельцев. Она пригласила их войти в церковь, но оставить свое оружие у входа. Они подчинились.
Весь молебен Елизавета Феодоровна простояла на коленях. Когда она по окончании службы приложилась к кресту, революционеры, подавленные всем происходящим, тоже, крестясь подошли к батюшке. Только после этого Матушка Елизавета сказала им, что теперь они могут идти с отцом Митрофаном, который откроет им двери во все постройки обители. После бесплодных поисков смущенные люди вышли к возбужденной толпе, певшей революционные песни, и сказали им: «Это монастырь, и ничего больше».