Он так ее желал, что нарочно медлил. Ляля тоже не торопилась, но в отличие от него все-таки начала действовать. Она чуть небрежно провела рукой по ноге, обтянутой тонким капроном, затем – по обнаженному бедру, потом – по груди, упакованной в блестящий атлас. Ляля умудрялась одновременно и как бы между прочим ласкать себя и одновременно сбрасывать одежду: сначала черные трусы, потом – чулки, затем настала очередь бюстгальтера. Ляля проделывала все это так, словно исполняла тщательно разученный танцевальный номер. Андрею даже показалась, что в ванной играет музыка, которая, как ни странно, прекрасно подходит и к пожелтевшим стенам, и к вытертому почти до дыр линолеуму на полу. Потому что музыка, которую слышали только они с Лялей, как волшебным светом, окутала все вокруг и с легкостью поменяла декорации, превратив замызганную ванную комнату в сияющую волшебными огнями сцену, на которой медленно и очень изысканно танцевала прекрасная обнаженная женщина. Танцевала в первый и в последний раз для одного-единственного мужчины в мире.
Музыка звучала в ушах Андрея все громче, она становилась почти невыносимой, потому что мощно давила на все его тело, которое готово было вот-вот взорваться от напряжения. И чтобы избавиться от этой мучительно-сладкой боли, Железнов закрыл глаза и грубо повалил Лялю на слегка влажный пол.
– Извини, – неуверенно произнес Андрей спустя минут десять, когда они после короткой схватки перебрались в комнату, раздвинули диван и спрятались под одеяло.
– Ничего, все нормально. – погладила его по голове Ляля. – Бывает.
– Нет, я не всегда такой бываю.
– А ты обычно какой? – она приподнялась на локтях и посмотрела прямо в его карие, почти черные глаза. Правда, сейчас в них появились солнечные, янтарного оттенка, искры. Может быть, потому, что Андрей был счастлив?
– Расскажи мне о себе, – попросила Ляля и пригладила его встрепанные седые волосы. – Ты женат?
– Хороший вопрос, – засмеялся он. – И главное, задан, так сказать, вовремя. Как женщины так могут? Сначала прийти ночью в дом к незнакомому мужчине, затем устроить танцы, а потом спросить – эй, парень, слушай, а ты, кстати, не женат?
– А что это меняет? – даже и не подумала обижаться Ляля. – Мне все равно, женат ты или нет. Ну, почти все равно…
– Вот видишь, а говоришь, что тебе все равно, – ответил Андрей довольным тоном.
Потому что первая часть ее ответа ему не понравилась – как это Ляле может быть все равно – женат он или нет? Значит, ей вообще безразлично все, что его касается? Нет, так не пойдет. Ее непременно должна интересовать каждая, даже самая незначительная, подробность его жизни.