– Буду.
– А молоко у тебя есть? Ой, вот нашла немного. Слушай, а сахара совсем на донышке. Как ты так живешь? Ты что, дома совсем не ешь?
Он зашел на кухню, присел за стол с отбитой пластиковой столешницей и начал от нечего делать изучать на ней все сколы и трещины, которых оказалось слишком много. В некоторые из них даже забилась грязь, которую он раньше никогда не замечал. А сейчас, увидев, был неприятно удивлен. Вообще-то от природы Андрей Железнов был брезглив. И только в последние несколько лет научился не замечать того, что ему не нравится. А сейчас ему все не нравилось – ни старый стол со следами грязи, от которой уже невозможно избавиться. Ни эта женщина, такая желанная еще буквально несколько часов назад.
Ляля что-то резала, размешивала, стучала тарелками и, казалось, ее ничуть не смущает то, что она порхает по крохотной замызганной кухоньке в полуголом виде. Из одежды на ней были только бюстгальтер и трусики. Как обычно, разного цвета – верх телесного оттенка, а трусики – черные, плотно обтягивающие, с кружевами. Андрей заметил, что кружево в нескольких местах немного надорвано. И это ему тоже не понравилось. Даже не потому, что он точно не мог сказать, кто это сделал. Он, Андрей Железнов. Или кто-то другой. Но сейчас даже мысль о наличии другого мужчины в ее жизни не взволновала его. Просто Андрею было неприятно видеть Лялю у себя на кухне в это раннее утро в рваных трусах. Он даже начал сомневаться, так ли уж он в нее влюблен, как это представлялось ему накануне вечером, когда он не мог дождаться того момента, когда раздастся звонок в дверь.
Сейчас Железнов хотел только одного – чтобы Ляля как можно быстрее приготовила завтрак, поела, оделась и ушла. А он снова зароется под одеяло и уснет. Потом отправится в ресторан. А вечером все будет, как прежде. Он приедет домой после полуночи и станет ждать свою Лялю. Такую необыкновенную и такую любимую. И забудет, что утром она вызывала у него лишь раздражение.
«Может, я вчера много выпил?» – подумал Андрей. Но он знал, что дело не в этом. Выпил он ни много и ни мало. Как обычно. Просто эта сцена семейного завтрака все больше начинала раздражать его своей обыденностью, от которой нестерпимо веяло только одним – скукой. Он вспомнил свою прошлую, такую короткую жизнь с женой и сыном. Все начиналось именно так. Сначала – общий завтрак, кажется, это тоже были гренки. А потом – бесконечные упреки, упреки, упреки. Слезы. Жалобный взгляд. Разговоры про деньги, которых нет. Он бежал от всего этого, втайне надеясь, что только так и может спастись. Получилось даже лучше, чем он мечтал. Спустя совсем короткое время бывшая жена вычеркнула его из своей жизни как законченного неудачника.