Лейтенант слово сдержал. Уже ночью нам притащили ящик винтовочных патронов, вещмешок сухарей и несколько селедок. То, что соленое, не страшно – ручей рядом.
Мы набили животы и распределили патроны. Я свернулся в окопе калачиком. Коротковат окопчик, ноги не вытянешь, – и незаметно уснул. А к утру продрог. Невелик ручеек, а сыростью от него тянет, как от реки.
Светало. Нацепив на ствол автомата каску, я приподнял ее над бруствером и покачал из стороны в сторону. Никто не купился на обманку, не выстрелил. Неужто немцы еще не проснулись?
Я по-пластунски сползал к ручью, умылся, попил воды. Осмотрел со стороны наши позиции. Проснулись уже бойцы – то голова мелькнет над окопом, то дымок от махорки повиснет сизым облачком, кто по нужде в кусты отойдет. А со стороны немцев – тишина. Не то что выстрелов – разговоров, лязга оружия – ничего не слышно. Странно! Отошли или обошли? Оказаться в окружении мне совсем не хотелось.
От ручейка в немецкую сторону вела небольшая, поросшая травой ложбинка. Скорее всего, ее промыло по весне вешними водами, таявшим снегом. Я опустился в нее и пополз. Автомат мешал – цеплялся за все, но и бросить его нельзя.
Метров через двести я подобрался к опушке леса и, лежа в ложбине, прислушался. Птицы щебечут, листва шелестит, а звуков, выдающих присутствие человека, что-то не слышно.
Я приподнялся и оглядел опушку – никого. Пригнувшись, метнулся в лес, к немецким позициям. Окурки сигарет, пустые консервные банки, россыпи стреляных гильз. И – ни одного немца.
Я перекинул автомат со спины на живот и прошелся по лесу. Пусто!
Вышел из леса и, уже не таясь, направился к своим. Из наших окопов поднялись головы, высунулись стволы винтовок.
– Спокойно, свой! – крикнул я. Не хватало только, чтобы спросонья кто-нибудь выстрелил.
Дошел до окопов, а тут уже лейтенант. Лицо белое от бешенства, пистолетом размахивает:
– Ты… ты… Сдаться хотел? Да я тебя…
– Охолонись, лейтенант! Где ты немцев видишь? Нет их в лесу ни одного – ушли.
– Куда? – опешил лейтенант.
– Мне не доложили, а только нет там никого.
Лейтенант сунул ТТ в кобуру и ткнул пальцем в двух красноармейцев:
– Ты и ты! Сходите на холм, проверьте – только осторожно.
Бойцы взяли винтовки на изготовку и пошли через лощину. Все с любопытством и тревогой наблюдали за ними.
С холма один из бойцов помахал рукой.
Лейтенант уселся на бруствер, свесил ноги в окопчик. Лицо его было озадаченным.
– Где же они могут быть? И с батальоном связи нет.
Чувствовалось, что он растерян и не знает, что предпринять.
Однако странная, загадочная ситуация с внезапно исчезнувшими немцами разъяснилась быстро.