Среди обросших городским бытом я немного выделяюсь. Мне не снятся самолеты, а когда просыпаюсь, то долго не могу понять, где же я все-таки нахожусь на этот раз.
– Ребята, меня уволили, – я развел руками, – это был длинный и не очень приятный разговор.
В одну из распахнутых ладоней Катя М. тут же вручила чашку своего кофе.
– Слава богу, – Митя похлопал меня по плечу.
– Да, по этому поводу я чувствую – ничего.
Маша посмотрела на меня, а ее взгляд загородила официантка, она положила между нами затертую папку со счетом. Мы никуда не уходили, и Катя М не собиралась захлопывать лэптоп.
– Как твоя фамилия, Маша? – стрекот клавиш на секунду прервался.
– У меня смешная фамилия, и если скажу, то только по фамилии и будете меня называть.
– Ну? – не сдержались мы.
– Успехова.
– Нет, ничего такого, – уверила ее Катя М.
В окне над ожидающими белыми сигарами самолетов в небо добавили темно-синей муки, и небо загустело. На стекла бесшумно рассыпался крупный красивый дождь. Успехова. Путешествие работает на иллюзиях, полуобразах, от смыслов отваливается тень и остается одно стремительное, как линии в небе, чувство.
– Тебя нет на Фейсбуке? – Катя М тут же пояснила, – моя религия – Интернет.
– Меня нет ни в каких социальных сетях, – отвечает Успехова.
Теперь понятно, откуда у Мити замашки с выключенным телефоном.
– Отсутствие в Твитере, говорит больше, чем сам Твитер – замечаю я, – чем ты занимаешься?
Но Катя М не дает ей ответить:
– Он меня бросил. Замечательно. Фин. Казел.
Она громко захлопывает лэптоп. Митя тихонько аплодирует. Я передаю Кате М. ее кофе.
На Успеховой мужские аскетские ботинки – грубая кожа и высокая подошва, простые синие джинсы и разноцветная расстегнутая лыжная куртка, под ней черная футболка.
Волосы она убрала в простой хвост, они только отросли до черной резиночки сзади. Я возвращаюсь в разговор ребят о путешествиях.
– …а смысл в том, – говорит Маша, – что бы путешествовать туда, где ни разу не был и делать то, что никогда не делал. Главное то, что приносит радость, а не то, что можно надеть на вечеринку.
– Да, – соглашаюсь я, – в прошлом году я сказал себе, больше ни за что, никогда. Никакого бэккантри. Но в этом тоже есть смысл и теперь я еду в еще более дикое приключение, чем было год назад.
Митя кивает:
– Точно. Когда приходит время, просто собираешь рюкзак и уматываешь в горы.
– Да, я недавно вернулась из Европы, была на фестивале, и это все настолько не мое…
– Какой фестиваль?
Маша отрицательно качает головой и загадочно улыбается.
– У меня есть чудесная история, – протягивает Митя, – Я изучал французский, прежде чем отправиться в Доломиты на горнолыжный курорт. Там проходили соревнования, которые я хотел поснимать.