– На самом деле, мы могли пропустить поворот с деревней, – замечает она.
– Не могли, – говорит Маша, – я последний час смотрю по сторонам.
– Горючки меньше половины, – Катя М бессильно бьет по рулю. Поглаживания не помогают:
– Так, соберись и поехали. Поехали вперед. Куда-нибудь да приедем.
– А если нет?
– Поехали, – толкает ее Митя.
– Какое-то стремное решение, – Катя М включает поворотник.
Бес сомнения вернулся и начал крутить ключик шкатулки самых неприятных вариантов. Я не позволил ему открыть ее. Начал рассказывать нелепую историю:
– Однажды Митя возвращался с курорта на перекладных автобусах в Томск и ударил мороз. Сколько?
– Минус тридцать пять. Автобусы естественно встают в такую погоду. А я оказываюсь в неестественных условиях. Семьсот километров на трое суток. ТРОЕ!
– За это время знакомые на поезде добрались до Москвы.
– Знаешь, я возненавидел тебя тогда. И твое приглашение в Томск. Он жил тогда там, – поясняет Маше Митя.
Я лишь развожу руками:
– Не думаю, что теперь ты жалеешь об этом.
– Конечно, жалею.
Через десять минут дорога все-таки выводит нас в небольшой поселок с косыми неприглядными домиками, черными заборами и ветхой старостью, так остро резонирующей с предвкушением могучести гор.
– Вроде бы оно. Вот здесь налево, – через некоторое время показывает Митя.
Катя сворачивает в небольшой район основательных кирпичных убежищ. Асфальт здесь новее, фонари светлее и есть таблички с номерами домов.
– Добрались! – Митя толкает меня сзади.
– Ты комментируешь очевидное, но я тоже рад.
Маша берет Катю и меня за плечи. Молча. Она волновалась.
Молодая женщина в шапке с помпоном и светло-голубой куртке встречает нас у калитки.
– Вы поздно. Я ждала вас раньше.
Митя сделал шаг вперед с поднятыми ладонями, то ли сдаваясь, то ли изображая индейца, Женщина остановила Митю поднятой рукой, посмотрела на меня и, разулыбавшись, будто бы меня узнала!
– О! Сергей Иваныч. А ты помолодел. Горы идут тебе на пользу, а то сидел в своем мегаполисе. В этом году я тебя не отпущу, пока не женишься на мне.
Митя сделал шаг назад. Жвачки выпали изо рта, а пауза повисла.
– Эти выражения лиц, – продолжила она, – шучу я! Проходите.
– И не подумаем, – включилась Успехова.
За доли секунды она освободила штатив с рюкзака Мити, не раздвигая ножки поставила камеру, а Митя, не долго роясь, достал кольцо и молча передал его мне.
– Все эти годы, расстояния, все эти звезды и космические пришельцы, я все еще думаю о тебе. Выходи за меня.
Маша плавно переместилась влево, а я подошел к женщине у калитки. Секунда, другая. Она улыбнулась и сказала: