— Ну, что ты там узнал?
— Ребенок жив. Жена Дерксена нашла его и унесла домой. Это ты,— с гневом обратился он к жене,— ты виновата во всем! Ты слишком слабо затянула тряпку на шее ребенка!
Молодая мать вскрикнула. Старуха стала обвинять Петровича, что он сделал не так, как они договорились.
Так прошла первая половина дня.
После обеда кто-то постучал в запертую на засов дверь. Когда старик немного приоткрыл ее, кто-то просунул в щель записку. Снова закрыв дверь, старик прочитал: «В восемь часов вечера к старосте». Узнав, что в записке, старуха сказала мужу:
— Иди к Гизбрехтам и скажи, что сегодня вечером все должны собраться к старосте.
Он надел шапку, с которой не расставался все лето, и пошел к Гизбрехтам. Жена и дочь Гизбрехта как раз выносили из дома цветы. Старик с трудом выговорил:
— В восемь часов вечера у старосты сход; передайте дальше,— и сразу же вернулся домой.
Дочь обратила внимание на растерянный вид старика и сказала об этом матери.
— Да,— согласилась та,— он действительно выглядит как-то дико; наверно, опять всю ночь ругались, так как в четыре часа утра я видела у них свет.
Они наполнили цветочные горшки свежей землей и ушли в дом.
Возвратившись домой, старик с порога заявил:
— Я сегодня не пойду к старосте.
Сказав это, он тут же бросился на свою лежанку.
— Почему же? — спросила старуха и, прежде чем старик смог ответить, продолжила: - Именно сегодня тебе нужно пойти и внимательно слушать, о чем там будут говорить. Обязательно иди, иначе нас начнут подозревать,— Сказав это, она надменно добавила: - Впрочем, мне ничего не будет; ведь не я бросила его свиньям.
Старик ворочался на своей лежанке с боку на бок. Совесть и страх мучили его. Неужели действительно он один виноват в этом? Нет, его жена тоже виновата, так как недостаточно сильно затянула тряпку на шее ребенка. Ему хотелось как-то оправдать себя, иначе можно сойти с ума.
Вечером старуха прямо-таки вытолкала мужа за дверь:
— Иди и будь внимательным!
Когда он зашел в дом старосты, как раз начался уже известный нам разговор.
Как только старик услышал, что Гардер намерен взять ребенка, он незаметно выскользнул из помещения и поспешил домой. Здесь его ожидали нетерпеливые расспросы. Он все подробно пересказал. Рассказал он и о том, что по пути домой заглянул в окно дома Дерксена и увидел его жену с ребенком на руках. Тут молодая мать повернулась к нему и сказала:
— Если я смогу, я сама позабочусь о том, чтобы все это кончилось.
В ту ночь сон бежал от обитателей этого дома, только под утро они все-таки уснули. Утром, когда старуха спросила молодую женщину, не хочет ли она чего-нибудь покушать, та ответила: