– Володь, давай поедим. Я не ела двое суток.
– Э, да ты совсем уж… – он махнул рукой. Идея поесть была очень здравой.
Он собрал бумаги в черный портфель, выключил компьютер. Сказал пару слов секретарю, нажав на кнопку (в это время галстук повис в воздухе под острым углом), жестом пригласил племянницу на улицу. Если бы она не пришла, он снова работал бы до полуночи.
Две фигуры вышли из невысокого здания, на входе которого гордо красовалась лаконичная вывеска «ВладимирЪ Ковалевич. Моющие средства премиум-класса». Одна из фигур была угловато-надломленной, на ней была черная спортивная кофта и серые джинсы. Вторая фигура состояла из помятого костюма и чисто выбритого подбородка. Последний силуэт позвякивал ключами от машины. Когда он звякнул в очередной раз, один из автомобилей в первом ряду офисной парковки ответил мелодичным писком. Фигуры сели в серебристую Toyota и мягко захлопнули за собой дверцы.
Пока дядя что-то искал в бардачке, она смотрела вперед – на мокрую улицу и высокие дома, выглядывающие из-за деревьев.
– Кать, как я могу помочь тебе?
– Отвези меня в кафе.
– Кроме этого?
Она держалась за поручень на дверце. Теперь ее пальцы сжимали дверцу сильнее.
– Никак.
Тихо бурчал мотор. Они мягко ехали по асфальту с добавлением зеленой крошки.
Он все понимал, дядя.
Когда пришла остро-кристальная, неподвижная ночь с четкими гранями звенящих листьев и чужих огней, она зажгла сигарету и выдыхала дым в черное небо. Дядя жил на третьем этаже в Вышеградах. Ковалевич стояла на балконе и наблюдала город – он был красивым, высоким, статным.
Катя курила. Она легла на пол балкона, согнувшись в U-форме. Ей было холодно и одиноко. И ничто больше не существовало в мире: была она и еще он, Яворский, незримый, но ощутимо присутствующий. Она была наедине с этим загадочным существом – чувством. Наедине с чувством, которого она так… боялась и с которым расставалась сразу же, как только чувствовала его приближение. Но сейчас… у нее просто не хватило духу что-то сломать, от чего-то убежать – все то, с чем она столкнулась, принадлежало ей, было ее, ее целиком и полностью.
А за окном был красивый, светящийся огнями город маленькой страны в Центральной Европе.
***
Когда потом она, Катя, вспоминала обо всем том, что произошло в ее жизни тем необычным летом, когда Прага открыла перед ней одну из своих тайн, она удивлялась, почему все так сложилось. Почему Яворский оказался сыном Н. И. Почему она, Катя, решила поехать в Прагу и познакомиться с ним. Почему она, и Яворский, и Володя, и Гейслерова – были в то лето так близки, плыли в одной лодке – для чего это было нужно?