– Так, может, мне не стоит приходить, если ты так спешишь?
– Может, и не стоит.
Я в шоке!
– Ксюх!
– Джейн, две минуты только что закончились. Тебе достаточно двадцати восьми минут?
Да уж…
Иногда она включала какое-нибудь кино, но почти всегда оно было на английском, мы ели горячую пиццу (она заказывала ее по телефону в кафе-ресторане), пили матэ, сок или кофе. Я не знаю, почему, я не могла этого понять, но мне нравилось здесь, хотя частенько меня посещало ощущение, что она не хочет меня видеть. Но в то же время она порой звонила мне сама, приглашая на чай. Не было дня, чтобы мы говорили спокойно, без колкостей, хотя в основном подобные разговоры всегда начинала она. Но с тех пор, как мы познакомились, вы не поверите, я перестала ощущать это проклятое одиночество. В спорах мне хотелось победить ее, найти более сильные слова, хотелось, чтобы мы были на равных, вот я о чем. Не знаю, возможно ли такое, она ж все-таки учительница, да к тому же лет на десять меня старше, бла-бла-бла…
И, конечно, я понимала, что она умнее и лучше меня, но вот это-то и доставало больше всего.
Ксюха смотрела кино, сидя на своем симпатичном диване персикового цвета. «Сладкий ноябрь» был, несомненно, интересен, но она уже видела его, и сейчас задумчиво глядела мимо экрана. Ночные клубы, город, новые здания и люди, старые школьные-институтские друзья и подруги… Картинки прошлой жизни мелькали перед глазами. Все было. Молодость со всеми ее проявлениями… Теперь она уже большая девочка, и сколько бы мама ни называла ее ребенком, она не ребенок, уже давно не ребенок. Ксюха поняла, что нужно уносить отсюда ноги, из этого города. Поняла, что нужно туда, в Европу, где самая настоящая жизнь, где любимые панк-рок группы и закатное солнце – во все небо, поглощая океаны; где небоскребы и маленькие домики с красными черепичными крышами… Туда, где культура и люди – другие, новые, счастливые люди, имеющие право защищать свои интересы, туда, где она, может быть, встретит свою судьбу – в Лондон. Да, пусть трудно. Пусть невыносимо сложно, но она готова, и это все равно будет лучше, чем если бы всю жизнь она прозябала здесь. Надо только немного подождать, она верит, что там, эти дипломаты поймут ее, что визу сделают и что все будет хорошо.
А Мэри? Мэри Джейн – что с ней будет? Она чуть не покончила жизнь самоубийством. Ты что, с ума сошла? Маша? Да никогда в жизни, да. Минутная слабость. Она бы не сделала этого. А вдруг? Только ни слова об этом. Ни слова, ясно? Плевала она на предрассудки, эта девчонка, и это просто здорово. Она своего не упустит, если, конечно, хватит силы, не то что она, Ксюха. Быть другом такому человеку – почему нет? Но Маша этого не захочет, потому что ты сама все делаешь для этого. Только зачем? Сама не знаешь, да?