– Слушай, зачем называть тетрадку copybook, если и так отлично, а? И вообще, нафиг ты пошла учиться на учительницу английского, если не хочешь уехать в Англию? Нафиг, скажи, пожалуйста! – от злости я слишком четко произнесла это «пожалуйста».
Она вдруг потускнела как-то, будто очень внимательно слушала, и сказала:
– Я училась на переводчика, не на учительницу. – И ушла на кухню. Я секунды три сидела, обдумывая услышанное, а потом тоже пошла за ней, гулко шлепая пятками об пол:
– Да никак я задела тебя?
– Не говори ерунды.
– Ну ведь задела, да? А чем? Чем? Неужели это так оскорбительно – быть училкой? Ну скажи! – я наслаждалась возможностью обидеть ее.
– Слушай, ты ничего не понимаешь, замолчи.
Я засмеялась – глупо, нахально засмеялась.
– Я все понимаю, Ксень! – она стояла ко мне спиной и смотрела в окно, засунув руки в карманы. Ее плечи воинственно торчали, как сабли.
– Будешь вишню? – спросила она, открывая холодильник.
– Что? – я, кажется, растерялась и прекратила смеяться.
– Я говорю: вишню хочешь?
– Э-э… Ну, давай… – она протянула мне тарелку спелой, крупной вишни, и я замолчала.
«Дура, дура, дура…» – стучало в голове.
Я набираю номер, записанный на оторванной от коробка спичек картонке.
– Бобби? Привет.
– Привет, Marriage!
– Это намек?
– Нет, сокращение: Мэри Дж.
Marriage. Свадьба. Нет, это, конечно же, не намек.
– Боб, не хочешь выпить по коктейлю?
– А коктейль какой? – дружелюбный, мягкий голос. – Кровавая Мэри? Тогда согласен. Нет, ну если эта Мэри откажется быть кровавой, я все равно согласен. А вообще я тоже хотел позвонить тебе, как раз собирался. Как насчет кино? Как у тебя дела вообще? Настроение как? – не дает слова сказать!
– Ну-у… – протягиваю я. – В кино? Кино, кино… А в кино, пожалуй, можно. Только вот если там не будет Тома Круза, ок? – я терпеть не могу Тома Круза из-за его вероломности. – И Брэда Пита, и…
– Отлично. Тебя Хью Грант устроит?
Хью Грант меня вполне устраивал.
– По рукам.
– Начало в семнадцать двадцать. В кафе до или после пойдем? Или во время?
– Лучше после, Боб.
– Понял, не дурак.
– Ну давай тогда. Пока.
– До встречи, Мари. Буду ждать.
Перед глазами стоял парень в цветной рубашке, с дредами на голове, с сигаретой в сжатых губах. От сигареты тянулся серый дым, после которого у меня в горле оставался едкий щекочущий вкус. Марихуана. Похоже, у них это серьезно. В таком случае у меня вопрос: зачем я звонила ему? Не могла не позвонить. Еще ничего не ясно, и наша первая встреча оборвалась на полуслове. Да, на полуслове… И к тому же, может быть, ему нужна помощь? Может быть, у него на душе скребут кошки, и скверно, и плохо?