После непродолжительных дебатов решили, что кальян будет просто на воде, табак выбрали дынно-яблочный. Все это время Огородников колдовал над углем на кухне.
Расселись. Началась игра. За столом собрались они уже не в первый раз, но снова возникли вопросы о комбинациях. Профессионально из них никто не играл, поэтому за столом игра велась в удовольствие. Опять начались шутки-прибаутки, поддевки и прочие прикольчики, неизбежные в компании.
Везение переходило от одного игрока к другому без какой-либо системы. Столбики разноцветных фишек то росли, то уменьшались. Кто-то сетовал на звезды, кто-то говорил о любви, кто-то молча повышал.
Сидели допоздна. Проигравших, как и победителей не оказалось, все остались практически при своих. Закруглились и начали укладываться. Костин всех развел по спальным местам и спустился вниз, чтобы убраться.
Через какое-то время к нему присоединилась Марина. Ей не спалось, хотелось курить. Они быстро загрузили посуду в машину, убрали покер и кальян. Вроде бы и все.
Накинув куртки, они вышли на крыльцо. Марина закурила, Костин прислонился к стене и спросил: «Самой еще не надоело курить?»
– Возможно, это последнее удовольствие, что мне осталось.
– Как-то довольно грустно звучит, без оптимизма.
– Да так и есть, чего веселиться, Костин? Мне уже за тридцать, а я все еще в девках… Нет моего принца.
– Ты же как в зеркало смотришь, – улыбнулся Костин. – Я ведь тоже одинок.
– Ты прекрасно понимаешь, что одинокая женщина за тридцать и холостой мужчина почти под сорок – совершенно разные вещи. Рожать тебе не надо, а я с каждым днем все меньше шансов имею, чтобы родить здорового ребенка…
– Учитывая твою привычку…
– Брось! Ты понял, о чем я.
– Понял. Но ты же сама не можешь найти себе мужа, ты в конце концов можешь просто завести ребенка. Без каких-либо обязательств. И давно могла…
– Да, могла бы, – Марина посмотрела на Костина как-то из-под лобья, что у того что-то внутри оборвалось. – Могла, но не стала. А нужно было бы, без всяких обязательств… Сейчас бы уже был бы сынок, или дочурка… – она от вернулась и щелкнула пальцами так, что окурок прочертил искряуюся дугу в темноте.
Костин промолчал, хотя пепельница стояла прямо перед Мариной.
– Я не знал.
– Никто не знал, и никому знать не надо. Это был мой выбор.
– Но мне-то ты могла сказать?
– Зачем?! Ты был сам по себе, это я тебя любила, – она сделала паузу. – Только я любила. Но этот ребенок был не нужен тебе, а я тогда была дурой, рассчитывала на что-то большее, чем секс. Ты же крутил то с одной, то с другой. И мне давал понять, что я уже пройденный этап. Вот я и приняла решение. Одна, самостоятельно. Тебя я обвинять, никогда не обвиняла, и не собираюсь. Это был только мой выбор, ты тут ни при чем.