— Это вы обнаружили тело, доктор?
— Да, фактически я.
— Меня интересуют именно факты. Что вас привело в оранжерею?
— Выстрелы, разумеется.
— Вы их слышали?
— И очень отчетливо. Я переносил одежду Марты в машину.
Зинни сказала устало: — Мы все слышали их. Сначала я подумала, что Джерри... — Она замолчала.
— Что Джерри... продолжайте, — сказал Остервельт.
— Да нет, ничего. Ости, неужели мы должны снова пройти через всю эту пустую болтовню? Я очень хочу поскорее отослать Марту из дома. Бог знает, как все это на ней отразится. И не будет ли больше толку, если вы ускорите поимку Карла.
— По моему распоряжению к его розыску подключены все свободные люди отделения. Я не могу уйти отсюда, пока не прибудет заместитель следователя по делам о насильственной смерти.
— Значит, мы должны ждать?
— Не обязательно здесь, если вас угнетает это место. Впрочем, я думаю, что вам следует оставаться в доме.
— Я сообщил вам все, что знаю, — сказал Грантленд. — И потом меня ждут пациенты. Вдобавок, миссис Холлман попросила отвезти ее дочь и домоправительницу в Пуриссиму.
— Ну хорошо. Поезжайте, доктор. Спасибо за помощь.
Грантленд вышел в заднюю дверь. Зинни и Милдред двинулись по траурному проходу между рядами цветов, бронзовых, зеленых и кроваво-красных. Они шли, обнявшись, и вошли в дверь, ведущую на кухню. Не успела закрыться дверь, как одна из женщин разразилась рыданиями.
Звуки горя безлики, и я не мог определить, кто из них плакал. Но я подумал, что, наверное, Милдред. Ее страдания были самыми худшими. Они длились долгое время, продолжаясь и сейчас.
Задняя дверь оранжереи открылась, и вошли двое. Один из них оказался энергичным помощником шерифа, которому так хорошо удавался бег по пересеченной местности. Рубашка Кармайкла потемнела от пота, и он тяжело дышал. Второй был японец неопределенного возраста. Увидев на полу мертвого человека, он снял перепачканную матерчатую шляпу и застыл, склонив голову. Его редкие седые волосы стояли на голове торчком, словно намагниченная железная проволока.
Помощник шерифа нагнулся и, приподняв с лица убитого серый носовой платок, глубоко вздохнул.
— Глядите, Кармайкл, да хорошенько, — сказал шериф. — Вам была поручена охрана этого дома и его жильцов.
Кармайкл выпрямился, сжав губы. — Я сделал все от меня зависящее.
— В таком случае вы не сделали ничего. Ради Христа, куда вы пропали?
— Я начал преследовать Карла Холлмана, но в роще потерял его. Наверное, он покружился поблизости и вернулся сюда. За бараком я налетел на Сэма Йогана, и он сказал, что слышал выстрелы.