— Илья! Смотри, что я нашёл!
А нашёл этот неисправимый желудок несколько банок с вареньем. Пока я добрёл на его крик, он одну уже вскрыл и прицелился откушать:
— Во, гляди — вишнёвое, без косточек! Будешь?
Гек зачерпнул варенье, но больше ничего сделать не успел. Я отобрал и ложку и банку, возмущённо сказав:
— Лёшка, ты что — сбрендил? Помнишь, что на инструктаже говорили? Фрицы специально продукты оставляют отравленные, а наши лохи и рады стараться халявой воспользоваться. В двести тридцать шестой дивизии два отделения так же компотику попило и всё — никого не откачали… А взводного, который хоть сам и не пил, но это не пресёк, — под трибунал…
Лёшка, глядя на банки, только вздохнул и заметил:
— Надо будет их не выбрасывать, а на собаке испытать, вдруг неотравленное. Я там на улице пару шавок видел, вот их и покормим. Если не сдохнут — сами съедим. Он опять вздохнул, добавив: — Вишнёвое — это моё любимое…
— У, проглот! Только собак сам ловить будешь, я тебе в этом не помощник. Я собак живых люблю…
Уже выйдя на улицу и вдохнув свежего, несмотря на конец февраля, уже пахнущего весной воздуха, я унюхал какие-то посторонние запахи:
— Лёшка, чуешь — вроде гуляшом пахнет?
Гек, покрутив носом, уверенно указал направление:
— Вон оттуда несёт. Глянем, кто там?
— Конечно…
Мне самому стало интересно, кто это на территорию нашего будущего объекта впёрся. И почему сидят не в доме, а в дальнем сарае, похожем на длинный свинарник. Взяв на всякий случай автоматы на изготовку, по большой дуге приблизились к строению. Узкие окошки проходили высоко, и глянуть в них не получилось, поэтому, подойдя к двери, я её распахнул пинком и, сразу уйдя с линии возможного выстрела, гаркнул:
— Хальт! Хенде хох!
В полутьме строения что-то звякнуло, бумкнуло и задребезжало, а испуганный тонкий голос охнул:
— Ой, лышенько!
И всё затихло. Кхм… похоже, что не немцы, но соваться всё равно как-то стремно… По уму — гранату бы катнуть, только судя по голосу там или ребёнок, или деваха. И когда испугались, то крикнули вовсе не — «о майн гот», значит — не немцы. Но с другой стороны, вдруг там и фрицы присутствуют? Поэтому, не суясь в проём и показав Геку, чтобы не расслаблялся, громко сказал, на этот раз по-русски:
— Кто там есть, выходи по одному, а то гранату кину!
Опять что-то звякнуло, и уже другой женский голос крикнул:
— Не надо гранату, мы свои!
Хе, похоже, действительно наши. Пригнувшись, я вошёл в сарай и увидел, что там, возле перевёрнутого, исходящего паром котелка, стоят три замотанные в платки фигуры. Девчата, лет по двадцать. Одна из них, увидев мою форму, прерывисто выдохнула и сказала: