— Быстро проверить — может, ещё живой?
Тельцов, который уже копошился возле этого долбаного камикадзе, вытер руки о землю и поднялся со словами:
— Готов. Считай, все осколки на себя принял…
— Ты сам цел?
— Да…
— Гек, что с рукой?
— Зацепило малость — я ведь почти успел добежать, вот и досталось…
— Косорукие! Быстрее надо было бегать! Запал у неё целых три секунды горит! Да пока он врубился, что к чему — у вас секунд восемь было! За это время можно до канадской границы добежать! Тормоза долбаные! — И, уже остывая, добавил: — Иван, перевяжи этого «шустрика» и убитого обыщи, а я пока с «языком» покалякаю…
Пока подчинённые занимались собой, я начал общение с пленным. Первым делом, разорвав штанину, убедился, что моя пуля, сидящая чуть выше колена, опасности для него не представляет, и, решив не заморачиваться на перевязку, принялся колоть младшого. Тут ведь как — начти я ему медпомощь оказывать, хрен бы он у меня под руками разговорился, а так — пусть думает, что мне его жизнь совершенно не дорога…
Мамлей держался минут пять, так что я даже начал сомневаться в успехе. Ведь и по точкам ему прошёлся, и ногу раненую потеребил, а он только выл и молчал. Даже сознание потерял, мальчиш-кибальчиш гадский, но заказчика не выдавал. Только когда я, достав нож, стал без наркоза им ковырять тушку серого офицера, тот сломался:
— Горбу… Горбуненко… Приказ отдал Горбуненко…
Я на несколько секунд задумался, вспоминая… Горбуненко, Горбуненко… Но потом вроде вспомнил:
— Майор Горбуненко, который в штабе армии? Начальник десятого отдела СМЕРШ?
Серо-зелёного цвета пленный только кивнул, а после почему-то опять отрубился, и из уголка рта у него стекла тонкая струйка крови.
Что за фигня? Это ещё почему так приключилось?
Я ведь его совсем не буцкал, а от ранения в ногу кровь горлом не идёт… Холодея от предчувствий, дотронулся до горла младшого. Пульс еле чувствовался. Да что такое творится — он ведь помирать намылился! Я быстро перерезал верёвки у пленного на руках и, перевернув его на бок, чтобы не захлебнулся своей же кровью, заорал:
— Быстро сюда машину! Ванька, она возле подбитой «четвёрки» стоит. Пулей её ко мне!
Тельцов, который уже прекратил перевязывать Леху, заслышав мой вопль, с низкого старта рванул в указанном направлении, а я, придерживая потерявшего сознание летеху, бормотал:
— Ну что ты, родной, ну чего ты помирать надумал. Ты, парень, держись. Сейчас тебя в санбат — там быстренько откачают…
Только младшому на мои слова было глубоко начихать. По его телу прошла слабая судорога, и он, резко вытянувшись, обмяк.