Недостаток мастерства они добирали энтузиазмом. Они снова наскочили на меня, я сделал еще шаг назад, пытаясь выйти на оперативный простор, и моя нога наткнулась на что-то твердое. Потеряв равновесие, я попятился назад, пытаясь удержаться на ногах, когда они усилили натиск. Я заблокировал первый удар, а второй и третий обрушились мне на плечи, земля кувыркнулась, и я вдруг оказался на спине.
Оглушенный, не веря в происходящее, я посмотрел в голубое небо и увидел двух мальчишек, стоящих надо мной. Тот, что повыше ростом, светловолосый и конопатый, приставил меч к моему горлу:
-Сдаешься?
-Сдаюсь, - смеясь, я оттолкнул его деревяшку и поднялся на ноги. В пяти ярдах от меня стояла деревянная кормушка, на нее я, должно быть, и наткнулся. Могло быть и хуже, подумал я. Я мог улечься прямо в нее.
Я взглянул в сторону зала, где все еще стояла улыбающаяся Беатрис. Я по очереди взъерошил волосы каждого из мальчиков, затем восстановил дыхание и вытер пот со лба.
-Продолжайте тренироваться, и однажды вы станете хорошими рыцарями, - сказал я им.
Они чуть не лопались от гордости, что дрались так хорошо. В бою очень многое зависит от удачи, но самые лучшие воины способны сами организовать свое везение, воспользовавшись ошибками противника; именно так поступили эти двое. Я оставил их сражаться друг с другом, и направился через двор к Беатрис.
-Тебя победили два мальчика, - сказала она, когда я приблизился. - Ты разочаровал меня.
-Перспективные ребята, - ответил я. - Твоему отцу повезло иметь таких способных молодых бойцов.
Я смотрел, как они закончили размечать площадку для боя и снова взяли деревянные мечи и плетеные щиты. Они нападали друг на друга, обменивались ударами, быстро отскакивали назад и кружились в поисках недочетов обороны.
-Немало мужчин умеют владеть мечом, - сказала Беатрис. - Хотя, судя по тому, что я слышала, мало кто может сравниться с тобой в доблести.
-Просто мне повезло не свалиться в эту кормушку у тебя на глазах. - Я не совсем шутил. После всех часов тренировок моя рука все еще работала медленно, тело двигалось тяжело. Я не так устойчиво держался на ногах, как мне хотелось бы, даже без тяжелой кольчуги и шоссов.
Она мимолетно улыбнулась и заправила прядку волос под платок.
-Я много о тебе слышала, - сказала она. - Мой отец рассказал, как ты бился при Гастингсе, как твоя доблесть и сообразительность спасли жизнь твоего сюзерена.
При Гастингсе, но не в Дунхольме.
-Это было больше двух лет назад, - возразил я. - С тех пор многое изменилось.
Она помолчала, потом сказала: