– Ха! – возликовал было Рыбаба. – А ведь ты без ферзя!
– Еще чего, – бросил Геннадий Родионович. – Я отдам качество. Вот так. Если ты не берешь мою ладью, тебе мат в три хода. Ты ее возьмешь. Далее размен, я без качества, а ты без пешки. Ну и много ты выиграл?
Рыбаба надолго задумался, и видно было, что он мучительно размышляет: откуда здесь взяться мату в три хода? Потом вздохнул, взял ладью и присосался к пивной банке.
– Слышь, физик, – сказал он, зашуршав пакетиком с орешками. – А ведь это олигархи, падлы, виноваты. Они и натравили.
– Кого и на кого? – поинтересовался Геннадий Родионович, уже подозревая ответ.
– Да сельхозавров же, ёшкин кот! На нас! Ну на хрен им сдался простой народ, ты сам прикинь. Работать – гастарбайтеры есть да те же сельхозавры. Рынок сбыта? За бугром у них рынки сбыта. Не, народ не нужен. Одна морока с ним, не так, что ли? Зарплату ему хоть какую, а дай. Пенсии ему плати. Учи, лечи. По ящику зомбируй, а не то забунтует…
«Много ты бунтуешь», – подумал Геннадий Родионович, но сказал иное:
– Извести народ, значит… Ну допустим…
– И допускать нечего!
– Постой. Они по сравнению с нами кто?
– Олигархи!
– Они элита, – сказал Геннадий Родионович, наставительно подняв указательный палец. – Вон Гулкий Пень ходит, бутылки собирает – для него мы с тобой элита. А они, – тут палец устремился выше, – и для нас элита, и для него. Предположим, извели они народ. Ну и для кого они тогда элита? Сам подумай.
– Кого-нибудь оставят, – неуверенно предположил Рыбаба.
– А остальных на удобрения? – Улыбка так и кривила рот. – Ну-ну. Убери фундамент – рухнет дом. А фундамент – это мы с тобой, консументы первого-второго порядка…
– Кто? – переспросил Рыбаба.
– Консументы. Э, ты второй раз подряд пошел! А ну, верни пешку на место!
– Какую?
– Вот эту! Думаешь, я не понял, зачем ты мне зубы заговариваешь? Не можешь выиграть честно – так и скажи. А будешь жульничать – перестану с тобой играть.
– Ну что, ну подумаешь, ну машинально двинул, – оправдывался Рыбаба, поспорив сколько нужно и пряча хитринку в глазах.
Перебранка ровным счетом ничего не значила. Если бы Рыбаба никогда не пытался жульничать, играть с ним было бы попросту неинтересно. Вот и сейчас его позиция, на первый взгляд крепкая, должна была затрещать по швам под натиском черных фигур. Досрочного мата не ожидалось, но проходная пешка черным была обеспечена. Если только…
Неожиданно Рыбаба набросился на черные пешки, с легкостью жертвуя фигуры. Предложил невыгодный для себя ладейный размен. И только хитренько улыбнулся в ответ на недоуменное: «В поддавки играешь?»