- Хоакин? - наморщил лоб второй номер.
- Он самый, - хмыкнул Еж. - Выучили умника на свою голову.
- Так он что же, у нас учился?
- Ну, не в России, скажем так. Другие места нашлись. Но тренировали его наши инструкторы. Он тогда вроде бы весь из себя прогрессивный да положительный был. Ихний фронт какого-то там освобождения от чего-то - в друзьях у нас числился. А как вернулся "товарищ Хоакин" к себе домой, так совсем другим человеком стал. Сколько за ним покойников накопилось - ни я и никто другой сосчитать, наверное, уже не сумеет. Деньги он здоровенные за свою работу брал и не гнушался абсолютно ничем. Кто его только ни ловил - бесполезняк. И американцы пробовали, и немцы, даже евреев из Израиля приглашали. Дохлый номер. Только гробовщикам дали подзаработать. Вот тогда кто-то и вспомнил про нашего товарища. Кстати, чтоб ты знал, Медведь - это его прозвище! Почему да отчего, бог весть, но похож он на него чрезвычайно! Такой же здоровенный и осторожный. Да... Так вот, прибыл он в ту самую страну, где Моралес кого-то в очередной раз завалил. Но не до конца дострелил - тот в больнице валялся. А поскольку 'товарищ Хоакин' за собой недоделанных заказов никогда не оставлял, то понятно было, что рано или поздно он этого недобитка оприходует. Оттого и не находилось желающих его охранять. Никому рядом лежать не хотелось. Тогда Михалыч и появился. Покрутился около больницы пару деньков и исчез, как будто никогда его и не было. А еще через недельку и Моралес всплыл.
- И где же? - заинтересованно спросил второй номер.
- На соседнем доме. Аж в восьмистах метрах от госпиталя. С винтовкой в руках, все как положено.
- И?
- И с ножом в груди. А этажом ниже - его охрана, шесть человек. Тоже всякими разными способами помершая. И все, на этом и закончилось. Михалыча потом никто в той стране более не видывал, и куда он делся - неизвестно. Слухов тогда много всяких ходило, да толком никто ничего так и не выяснил. Да и Медведь с той поры нигде более особо не светился. Откровенно говоря, и я-то про него мало что сказать могу. Слух был, на пенсию он ушел. Поверить в это можно: считай, почти сорок лет в строю. А он вон где вылез!
- Да и фиг с ним! - тряхнул головой второй номер. - Нам-то теперь что делать? Не приговорит он нас, как Моралеса?
- Вообще-то, если бы хотел, то уже сто раз приговорить мог, - возразил на это его напарник. - Что-то другое ему надобно. Только что?
- Ну, так и спроси. Тебе же проще: вы уж сколько лет друг друга знаете?
- Михалыч! - поднял голову вверх Еж. - Ты куда там пропал? Подходи, поговорим...