— Шалом! — приветствовал Илью красивый молодой человек и на иврите обратился к нему: — Как долетели? Как вам шведская погода?
— Прекрасная погода, — ответил Триф и выложил перед ним договор, подписанный в Москве.
— О, прекрасно! — обрадовался менеджер, будто Илья принес наличные и не собирается забирать их. — Сейчас мы совершим формальности, и я провожу вас в кассовый зал.
Илья поморщился. Он полагал, что ему обязательно принесут столь крупную сумму прямо сюда, поскольку это он. Илья Триф. Менеджер узрел перемену в липе Трифа и постарался сразу устранить недоразумение:
— Понимаете, наш управляющий фру Андерсен очень педантичный человек. А поскольку вы доверились нам и очень помогли, я буду откровенен с вами. Суммы обналичиваются очень большие, обязательно в долларах, приток клиентов очень велик, и нам пришлось сделать поправки в расчетах с клиентами. Вы можете перевести указанную сумму в любую страну — это ваше законное право, но можете оставить ваш» деньги в нашем филиале, выставив на депозит двадцать три процента закладных сроком на неделю. Мы принимаем ваши вклады и наличные, а получить их вы можете в любом виде и в любом месте. Мы всегда идем навстречу пожеланию клиентов. Вы сами банкир и понимаете нас.
Какой еврей откажется заработать двадцать три процента? Не бывает таких даже среди урюпинских евреев, тем более что Илью провели в кассовый зал, расположенный в цокольном помещении, и выложили перед ним высокую стопу долларов в банковской упаковке. Как тут не согласиться с менеджером, если упаковать и унести с собой придется более восьми тысяч пачек? Обещанные Трифу десять процентов превратились в астрономическую сумму, эмиссар-швед выполнил условия соглашения дотошно. А недельный депозит в двадцать три процента? Илюша считал себя чистокровным иудеем и согласился с легким сердцем. При нем всю стопу перенесли и нишу, заперли, ключик вручили ему с ласковыми словами:
— Ждем вас через неделю!
Даже педантичная шведка фру Андерсен присоединила сбою улыбку к остальным. Еще бы, самодовольно думал Гриф, это он дал банку такую возможность красиво пополнить авуары. Говоря проще — закрома.
Всю неделю Гриф знакомился со шведской столицей, покупал безделушки, обедал в дорогих ресторанах, полеживал в номере-люкс и удивлялся, насколько жизнь в Европе дешевле русской. Тут не мерили свой заработок, ориентируясь на одежду клиента, не старались урвать, пользуясь случаем. Как же он зачерствел в России и что ему теперь делать с такой кучей денег? Илья звонил в Израиль родственникам, и те исходили на крик, требуя своей доли. Какой доли, каких денег?