— Под трибунал захотелось?
— Не РУБОПу решать это, а за действия подчиненных я отвечу перед своим руководством. Уберите людей, — бросил он небрежно и зашагал к своему джипу.
— Стой, генерал! — рявкнул полковник и передвинул затвор.
Судских неторопливо развернулся и пошел обратно.
Подойдя к полковнику вплотную, он смерил его презрительным взглядом.
«Эх, сейчас бы дар Божий», — посожалел он.
— Заткнись, — тихо молвил Судских. По лицу полковника пробежала конвульсия. — Не позорься.
На этот раз окрика в спину не последовало.
Значит, он поступает верно. Спокойным шагом он подошел к Буйнову и сказал:
— Опричники уедут, тогда двигайтесь в обратный путь.
Оружие сдать немедленно. — Он не дал молвить слова Буйнову. — Поедете в сопровождении моих ребят. И без глупостей.
— Всыплют вам по первое число, — хмыкнул Буйнов. — У кого заступы искать станете?
— У Всевышнего, — лаконично ответил Судских. — Кстати, не промывайте мозги своим ребятам по поводу веры. Сначала хорошо бы знать им, кто наш Бог и кто сын Божий. И возьму-ка я, Олег Васильевич, всех вас под свое крыло. Поблажек не обещаю, но стать мальчикам истинными патриотами помогу.
Омоновцы влезали и свои грузовики, покрикивал полковник, но идти к джипу не рискнул.
Возвращаясь и Москву, Судских размышлял над тем, как неожиданно вернулась к нему возможность укрощать строптивых. Всевышний вернул ему дар или он стал другим, собрал свои силы в комок? На всякий случай он решил это проверить.
«Останови машину», — подал он мысленно команду.
Водитель как ни в чем не бывало смотрел в лобовое стекло. Одна рука на баранке, другая — на ручке переключения скоростей.
«Ан фук». — с укоризной отметил Судских. Получалось, чудные его возможности действовали выборочно. И чего бы ради водитель тормозил ни с того ни с сего? С полковником — эффект к месту и по делу.
Тогда он заново пересмотрел случай, происшедший с ним двумя днями раньше.
По договоренности с Воливачом Судских решил встретиться кое с кем из лидеров теневых структур: солнцевским авторитетом и двумя ворами в законе, имеющими крепкие позиции в Москве. «Стрелку», как выразились господа пираты, назначили в тихом и старом московском переулке один на один. Судских подъедет на перекресток, а вся троица подсядет к нему. Он выдержал время минута в минуту, однако никого. Пять минут, семь, десять. Судских стал злиться на себя. Случится же такое: один из высоких чинов оказал ворам уважение, а они кочевряжатся!
«Пять секунд, и я уехал!» — приказал он себе. Через пять секунд одновременно открылись три дверцы его «Волги» и в салоне очутились гости. Раздражение улеглось сразу: гости были чрезвычайно вежливы, извинились. Дескать, так принято, нет ли «хвоста», случай особый. Извинения приняты, и Судских изложил суть: