— Не оставлю, — донесся голос Ринхорта. — Да, чуть не забыл… Как твое имя, благой паттер?
— Да на что тебе мое имя? Смотритель я усопшим. Поминальщик. А имя и сам давно забыл.
— Спасибо, что раны ему залечил, смотритель. Видел я шрамы.
— Вы и сами хорошо восстанавливаетесь, — возразил паттер.
— Но не так быстро.
— Так это мой пес ему помог. Хороший был пес, жаль его. Благодарствую, что привел замену.
— Пес? — засмеялся Ринхорт. — Тогда понятно. Ну, прощай, святой Кейен.
Едва вскочив в седла, мы помчались так, словно вот-вот на нас обрушатся вражьи орды, и вертевшийся на языке вопрос, почему это Ринхорт назвал какого-то кладбищенского сторожа святым, задать было невозможно.
Порадовало, что и к верховой езде (гонке, что уж там) мне не надо было привыкать: держался я в седле более чем сносно, и научиться этому я мог только в Линнерилле. Вот только… не было там лошадей — пришла уверенность. Было что-то другое и очень быстрое. Но в глазах помутилось, и я оставил попытку вспомнить.
Городское кладбище находилось не так далеко от столицы, как хотелось бы. Только через час бешеной скачки, когда признаки человеческого жилья растворились в лесах, через которые пролег довольно пустынный тракт, а меня уже изрядно мутило с непривычки, рыцарь соизволил сбавить темп и дать передышку вороным.
Вскоре Ринхорт непринужденно болтал, так и не объяснив причины поспешного бегства.
— Тогда святой Кейен отказался и от имени, — рассказывал он, — когда понял, что приписывают ему люди святость, которой, как он считает, может обладать только Единый. Он отказался помогать больным и хворым и покинул обитель, разжиревшую на подаяниях от паломников. За это люди, озлобившись, его прокляли, а иерархи отлучили его, как еретика.
— Он говорил, что у него был внук Лостер. Разве может быть внук у монаха, да еще и святого?
— Не спеши с выводами, Райтэ. На островном языке, откуда он родом, "лостер" означает "продолжатель". У него все дети — Лостеры. Он бродит по миру, появляясь там, где помощь требуется, а в Нертаиле черная хворь уже месяц людей косит. Но Кейен никогда не оказывает помощь впрямую, вот и прячется. Его можно встретить в самых неожиданных местах.
У меня было совсем другое представление о целителях.
— А как тогда он лечит?
— Через птиц и зверей. Собак посылает, а собаки считаются у суеверов нечистыми животными, не каждый пустит. Тогда псы рядом где-нибудь шатаются, спят под забором, кости грызут, никто и не подумает, что посланники. Или кошек направляет страждущим, а то и птиц. Споет такая птичка под окном, и слепой прозреет.