— Ну, рассказывай, — Вальтер фон Райхерт уселся на край кровати, и, достав сигары, предложил одну дорогому чаду, а другую взял сам. — Говори всё, до конца. Я слушаю.
Гунтер отхлебнул бренди из стоявшей возле постели на полу бутылки и уставился на отца. Взгляд у него был зверским, словно убить кого-то хотел.
— Хорошо… Но учти — если бы я не был пьян, ты никогда бы этого не услышал. Только не говори, что сейчас десять утра и приличные люди в такое время бренди не употребляют…
— Не буду, — кивнул Райхерт-старший, отобрал попутно у Гунтера бутылку и неожиданно приложился сам: — Кстати, неплохое бренди… Так что случилось?
Гунтеров монолог продолжался три с половиной часа.
…Досталось всем — от родителей и прежних любовниц до самого Фюрера. Гунтер вывалил на отца все личные переживания и проблемы, затем, периодически опрокидывая по рюмке, перешёл к своим впечатлениям от Польши и всего увиденного там, и закончил долгой обличительной речью, сделавшей бы честь любому прокурору. Суть оной сводилась к следующему: весь мир — дерьмо, страной правят идиоты, ведущие Германию к катастрофе, люди вокруг — ублюдки, а лично мне, Гунтеру фон Райхерту, чрезвычайно хреново. Что прикажете делать?
Всё сказанное излагалось довольно бессвязно, однако общую суть старый Вальтер уловил. Когда водопад ругательств, мрачных предвидений и пьяных излияний иссяк — Гунтер выдохся и замолк — господин профессор поднялся, прошёлся по комнате, заложив руки за спину, и, наконец, негромко проговорил:
— Дурак ты… Нет, безусловно, я понимаю все твои огорчения и обиды. Но прости, во всех личных трудностях стоит обвинять только самого себя.
— Чего? — возмутился Гунтер. — Папа, согласись… ик!.. что мои, как ты называешь это, «личные трудности» прямо проистекают из состояния дел вокруг меня! Просто цепь случайностей привела к данному положению. Не будь войны, я бы спокойно сидел в твоём университете, а не летал сломя голову, превращая в пыль дома, построенные не мной. Не окажись я в действующей армии…
— Тихо, тихо, — Райхерт-старший выставил перед собой обе ладони. — Давай подумаем о том, что делать дальше. Выходов два: либо немедленное самоубийство — кстати, пистолет у тебя с собой? — либо следует попросту не обращать внимания на всякие мелочи!
— Ты считаешь запрещение тебе переписываться с Оксфордом или исправительные лагеря в Польше мелочами? Ты с ума сошёл! Ты прекрасно знаешь, что начнётся в ближайшие месяцы! Англия и Франция объявили нам войну, потом обязательно влезет Америка, русские тоже наверняка не останутся в стороне…