Весь мир словно сговорился. Пришло, наконец, время, когда я перестал чувствовать себя крепким и сильным, перестал ощущать себя «хозяином положения», успешным человеком способным преодолеть любые сложности. Я как будто бы оказался на «дне». И карабкаться на бессмысленную «вершину» больше не хотелось. Но альтернативных путей в жизни я в то время ещё не замечал.
Словно первые симптомы глобального прозрения, начался процесс смены ориентиров в системе моральных ценностей: удовлетворять потребности «к увеселению праздной толпы служащие» обратилось в моём сознании всего лишь в «низкое стремление»: как свинья, которая вдруг поняла, что валяться в грязи хоть и свойственно виду, но всё же эта естественная потребность в числе дурных поступков. Чрезмерного желания стремиться к общественной популярности, к признанию и одобрению со стороны окружающих людей (что так свойственно и чрезвычайно важно для каждого человека) – больше не было. И больше не пытался производить то впечатление, которое как я считал, покажет (и показывало) меня в «лучшем свете» и с «прекрасной стороны» в той же плоскости несправедливых неписаных законов современного общества. Вместе с тем всё это стало совершенно безразлично, потеряло всякий интерес и смысл. «Что думают про меня люди, и думают ли вообще…», – не важно. Важным стало просто уйти «в тень».
Взойти на «вершину» через «успех в обществе» до этого времени было единственной осознанной целью. Я считал, что только так и можно понять мир, постигнуть суть общественных «вещей и явлений». Что только так и можно устроиться в жизни, занять своё место и положение в этом мире. И, наверное, доходило до того, что возникало неосознанное и неуловимое здравым (если можно так назвать) рассудком убеждение, что только для этого и живёт человек. И ничего другого более не существовало, все прочие возможные суждения, всё, что можно назвать «возвышенным» словно уснуло или как-то изолировалось, но всё же не погибло.
В то время я не понимал, что всё в этом плане, на самом-то деле гораздо шире, гораздо глубже, гораздо масштабнее и чрезвычайно непостижимо для разума одного человека. А может даже (если бы такое могло быть) и какому-нибудь сверх мудрому, проникающему в самую суть «вещей», человеческому уму, прожившего хоть десять жизней и накопившего все самые необходимые знания о мире, но всё же не суждено постичь и осознать в единый момент, одной ясной картиной, всего спектра, всей сущности и глубины неконтролируемого людьми устройства человеческих взаимоотношений. Для того только, чтобы понять своё место в мире и ясно осознать, как в нём жить.