5 октября 1932 г. Комитет заготовок сельхозпродуктов при СТО утверждает окончательный план хлебозаготовок по Казахстану в размере 46,6 млн пуд., в том числе: по совхозам — 4,0 млн, по колхозам — 34,2 млн, единоличникам — 0,87 млн пуд.
Кроме того, гарнцевый сбор (90%) — 1,8 млн пуд., возврат продсемссуды — 5,8 млн пуд[282].
Как отмечалось в одной из сводок ОГПУ, хлебозаготовительный план 1932 г. был «весьма напряженным», а в отдельных случаях превышал фактический валовый сбор зерна, поэтому к 5 октября годовой план по заготовке хлеба выполнен на 30%. Объясняется это, помимо ряда других причин, тем, что не только завышался урожай во вркемя пробных обмолотов, но и приписками посевных площадей. Так, в Кызыл-Туусском районе Карагандинской области райисполком в отчете о весеннем севе отмечал, что засеяно 9469 га, а фактически — в четыре раза меньше, но так как хлебозаготовки устанавливались из расчета посевной площади и урожайности, то планы заготовок оказывались нереальными. Колхоз «Сары-Куль» Арыкского района, например, собрал всего 350 ц хлеба, а план хлебозаготовки — 800 ц. В Аулиэ-Атинском районе колхоз им. Свердлова собрал 1915 ц хлеба, план же был определен в 2800 ц. В том же районе в ауле № 7 план преподан в 2000 ц при намолоте 468 ц и т. д.[283]
В документах ОГПУ отмечались многочисленные случаи перегибов и «недопустимые методы понуждения колхозников и единоличников к сдаче хлеба». Рассылались повестки о сдаче хлеба не только единоличникам, но и колхозникам. Уполномоченный Янге-Курганского района избил колхозницу за то, что она «скрыла» посев на бахче — 2 фунта проса. Широкое распространение получили в Казахстане угрозы, обыски, избиения колхозников и единоличников.
К 20 сентября «за злостное хищение» хлеба было арестовано 1835 человек. К середине ноября 1932 г. план хлебозаготовок был выполнен на 68,5%. «Ввиду угрозы срыва плана хлебозаготовок, — говорилось в спецсводке ОГПУ, — Казкрайком ВКП(б) вынес решение аналогичное постановлению Северо-Кавказского крайкома, о бойкотировании отстающего по заготовкам 31 района, занесении их на черную доску, лишении кредитов, промтоваров, закрытии колхозной торговли и т. д.
В связи с этим решением и проведенными мероприятиями по очистке колхозов, изъятием организаторов сопротивления, в ряде решающих хлебных районов (Усть-Каменогорский, Коккектинский, Джувалинский, Аулиэ-Атинский) многие колхозы заготовительный план выполнили полностью в две «пятидневки»[284].
Против репрессий в Казахстане выступил член ЦКК ВКП(б) М.И.Кахиани. На что И.В.Сталин в телеграмме в крайком партии (Голощекину, Исаеву и Кахиани) 21 ноября ответил: «Шифровка Кахиани с выражением недовольства по поводу последних распоряжений Совнаркома и крайкома Казахстана получена. Оценка т. Кахиани в других условиях была бы правильной, а при данных условиях совершенно неправильна. Тов. Кахиани не учитывает, что за последние пятидневки (ноября 1932 г.— Авт.) хлебозаготовки в Казахстане падают скачками и ведут к фактическому прекращению заготовок и это несмотря на то, что план хлебозаготовок максимально сокращен, а долг по плану заготовок превышает 10 млн пуд. При таких условиях задача состоит в том, чтобы ударить в первую очередь по коммунистам в районах и ниже районов, находящимся целиком в плену мелкобуржуазной стихии и скатившихся на рельсы кулацкого саботажа хлебозаготовок. Понятно, что при этих условиях СНК и крайком не могли поступить иначе, как перейти на рельсы репрессий, хотя, конечно, дело репрессиями не может ограничиться, так как необходимо параллельно широкая и систематическая разъяснительная работа»