.
Тем не менее в литературе существует версия, согласно которой великий князь Николай Николаевич дважды — в 1915 и 1916 гг.— был весьма близок к тому, чтобы свергнуть с престола своего племянника. Анализ этой версии показывает, что она относится к числу легенд, причем в одном случае автором легенды являлась императрица, а во втором — сам великий князь.
В дневниковой записи от 29 декабря 1916 г. великого князя Андрея Владимировича есть следующие строки: «Потом Дени (?) передала часть своего разговора с Алике (императрицей.— А. А.), именно что касалось Николаши. Алике уверяла Дени, что у нее были в руках документы, доказывающие, что Николаша хотел сесть на престол, вот почему его надо было удалить» >|37. Что это были за документы, неизвестно. В переписке мы не находим даже намека на их существование.
Переписка убедительно доказывает, что идея о заговоре в указанном императрицей смысле (свержение Николая II и воцарение Николая Николаевича) возникла уже после того, как Николай Николаевич был смещен со своего поста и отправлен на Кавказ, и что мысль о заговоре придумана Распутиным как средство удержания своего влияния в усложнившихся для него условиях сильнейшего давления на царя, направленного к одной цели — удалению «старца» от двора.
Сперва, как мы помним, «Друг» опасался, что Николай Николаевич (а точнее, «галки») хочет добиться престола либо в Польше, либо в Галиции. О претензии на российский престол в переписке нет ни слова. Главное, что заботит императрицу в то время,— опасение (также, конечно, внушенное Распутиным), что «Николаша» слишком злоупотребляет игрой в популярность, нанося тем самым ущерб царской популярности. Царица подогревается умело, постепенно, и это очень хорошо отражено в ее письмах >|38.
В начале своей кампании «старец», впрочем, все же не ставил своей прямой целью низвержение Николая Николаевича с его поста, отдавая себе отчет в трудности этой задачи. Изменения, сделанные в правительстве под несомненным вмешательством ставки, и в первую очередь назначение Самарина обер-прокурором синода, заставили Распутина пойти ва-банк — вопрос о смещении верховного стал для него вопросом жизни и смерти. И тем не
менее даже в такой критической для себя ситуации «старец» не сразу осмелился выдвинуть идею о заговоре, свержении и пр.
Только уже после отставки Николая Николаевича в целях, так сказать, закрепления победы версия о заточении в монастырь была расширена и увязана с общедворцовым заговором, имевшим якобы целью низложение Николая II и возведение на престол Николая III