И в наши дни, в XXI веке, в Армении десятки духовных христиан-молокан[5] и Свидетелей Иеговы[6] брошены в тюрьмы за отказ от военной службы. Хотя ради вступления в Совет Европы Армения приняла закон «Об альтернативной службе», вступивший в силу, как и российский, в 2004 году, служба оказалась полувоенной, полностью подчиненной Минобороны. Стало хуже: отстаивая свои принципы, молодые христиане отказываются теперь не только от армии, но и от АГС. Да и полувоенная АГС доступна в Армении далеко не всем.
Так, 9 июня 2005 года в Степанакерте за отказ от военной службы был осужден на два года свидетель Иеговы Армен Григорян. Годом ранее 18-летнего Григоряна призвали в армию и отправили из Еревана служить в Карабах, хотя тот подавал заявление на альтернативную службу. Уже в части Григорян отказался петь национальный гимн и принимать присягу, за что был избит и поставлен в нижнем белье перед строем из двух тысяч солдат, которым его вынудили объяснять мотивы отказа от военной службы.
И все же мир изменился. Давление военного лобби еще может порождать рецидивы агрессивного милитаризма, но не в силах побороть право на отказ от военной службы. Сегодня государства, представляющиеся демократическими, должны уважать не только коллективные права религиозных общин, но прежде всего свободную волю каждого. Признавая приоритет прав личности, государства не вправе возлагать на человека какие-либо обязанности вопреки его совести, мировоззрению. Ибо свобода совести — не только как религиозная свобода, но, шире, как свобода мировоззренческая — «есть первейшая из свобод». Так было сказано о ней 2 апреля 1871 года в Декрете Парижской коммуны.
Время меняется, и в России, в один ряд с верующими становятся призывники, движимые не вероисповеданием и не «убеждениями совести». Они не принадлежат ни к одной конфессии, а некоторые из них даже не отрицают военную службу и готовы, в принципе, брать в руки оружие — хоть охотничье, хоть, если припечет, боевое. Но они против современной российской армии и всего того, что в ней происходит, они не хотят в этом участвовать.
И это тоже убеждения. Когда человек убежден, что его жизнь, здоровье, безопасность, благополучие, счастье его семьи важнее интересов Генштаба и даже государства, эти убеждения также, как и религиозные, защищены Конституцией. Потому что ЧЕЛОВЕК, а не Министерство обороны, не религия, и даже не государство признается в Российской Федерации высшей ценностью. Да и не в Конституции дело…
— А в чем? — спросите.
— Все дело в свободе. В свободе от насилия и произвола, вмешательства в личную жизнь, попрания человеческого достоинства.