— Я это уже слышал.
— Постой, ведь это… Нет, нет!..
Она порывисто встала со стула, словно хотела удержать Джагфара. Но он уже вышел из комнаты.
У Гаухар стучало в висках, перед глазами плыли красные круги. Она и раньше тяжело переживала даже пустяковую размолвку, а теперь уже не пустив дело идет к полному разрыву. Значит» Джагфару не только не нужен мир в семье, но и семья не нужна. Он хочет избавиться от жены. Это так страшно, будто глухой ночью остаешься одна в лесу.
Гаухар даже покачнуло. Она еле удержалась на ногах, Подошла к раскрытому окну глотнуть воздуха. На улице шумно, людно; мчатся машины, слышны голоса, смех. Вот парень и девушка — они прошли, держась за руки, прижимаясь плечом друг к другу. Им, наверно, хорошо, радостно. Когда-то и у Гаухар были такие прогулки. Неужели ей дано столь короткое счастье? Что надо сделать, дабы продлить его? Говорят, за счастье нужно бороться. Может, это всего лишь слова? Ведь она, Гаухар, пыталась по-своему бороться. А что получилось? Нет, пора прийти к какому-то одному решению. Хватит, тайно страдать, биться головой о стенку, Хоть и стыдно, а придется вынести на люди свое горе. Человек не должен оставаться одиноким в беде. Это может кончиться очень плохо.
Если к кому и следует обратиться за сочувствием, кто способен понять ее — это Рахима-апа и Галимджан-абы. И, пожалуй, еще Шариф Гильманович. Он — уже на самый крайний случай. Он, конечно, внимательно выслушает, даст хороший совет. Но Гаухар никогда не была у него дома, не знает его семью. А в школе вряд ли удастся поговорить наедине, да еще, чего доброго, повстречаешь Фаягуль. Самое верное — пойти к Рахиме-апа и Галимджану-абы. Они относятся к Гаухар как к родной дочери. Рахима учительница, значит, можно надеяться на ее тактичность и проницательность. То же и Галимджан-абы: он бил на партработе, перед его глазами прошли судьбы сотен людей, он-то уж знает цену человеческой беды.
На следующий вечер Гаухар направилась к своим старым друзьям. О дочерях Рахимы она как-то забыла, вспомнила, уже поднимаясь по лестнице. Смутилась было — девушки взрослые, удобно ли при них так откровенничать, — но передумывать было уже поздно. Она нерешительно нажала кнопку звонка. Дверь открыла Рахима-апа. Не успели как следует поздороваться, из комнаты вышел и Галимджан-абы.
— Ты на себя не похожа, Гаухар! — тревожно воскликнула Рахима-апа, как только они сели на диван. — Что случилось? Дома-то у тебя все хорошо?
Гаухар настороженно посмотрела на открытую дверь соседней комнаты.
— Никого нет, — успокоил Галимджан-абы, — девушки наши на экскурсию уехали.