Гаухар молча кивнула. Впрочем, если бы сестры и оказались дома, все равно Гаухар не выдержала бы. Горло у нее сдавило клещами. Она разрыдалась. С большим, трудом ее успокоили. Сделав нечеловеческое усилие над собой, она сбивчиво, прерывисто начала рассказывать о своей беде. Это было мучительно — все заново переживать на людях, хотя и близких. Но что поделаешь, ведь молчание еще более тягостно.
Выслушав эту исповедь, Рахима и Галимджан какое-то время выжидали, пока Гаухар хоть немного успокоится. Оба они до сих пор считали, что Гаухар счастлива с мужем, ведь она не раз уверяла их в этом. И вдруг такая неожиданность… Не укладывалось в голове: как могло случиться такое? К тому же Гаухар в рассказе своем ничем не порочила мужа, только жаловалась на необоснованную и оскорбительную ревность его, на то, как груб он в своих обвинениях. Она умолчала и об Исрафиле Дидарове, и о Фаягуль. Что она могла бы сказать о них? Подозревает, что Дидаров дурно влияет на Джагфара, а Фаягуль как-то связана с ним. Но никаких фактов у Гаухар нет. Зачем же ей клеветать на людей?
Ни Рахима, ни Галимджан не вызывали ее на крайние откровенности. Главное сейчас — помочь Гаухар взять себя в руки. А там они сообща придумают, что надо делать. Им ясно главное: острый разлад между мужем и женой зашел слишком далеко, затянулся.
Гаухар спросила Галимджана, не возьмет ли он на себя труд сходить для начала на работу к Джагфару, посоветоваться в парткоме. Она сама пошла бы, но чувствует, что у нее не хватит сил — совестно ужасно. Она не собирается затевать какое-либо дело против Джагфара. Пусть в парткоме поговорят с ним и выяснят, бесповоротно ли он решил порвать с женой.
Галимджан отозвался сочувственно. Что ж, он согласен потолковать с секретарем парткома. Может быть, удастся помирить супругов. Ведь разрушать семью легко, а вот скрепить ее потом ой до чего трудно! И Рахима, и Галимджан уверены в невиновности Гаухар, они знают ее с детства, она неспособна на что-либо дурное. Возможно, и Джагфар не так уж безнадежен. Скорее всего произошло какое-то серьезное недоразумение, разобраться в нем самостоятельно муж и жена не в силах. Оба погорячились, наговорили друг другу лишнего, — иной раз это случается с молодыми-людьми.
Но, подумав, Галимджан-абы несколько изменил свое первоначальное намерение, счел более разумным сначала поговорить откровенно на дому с самим Джагфаром, и если уж не удастся переубедить его, тогда войти в партком.
Выбрав субботний день, Галимджан-абы явился к Маулихановым. Джагфар давненько знал старика, но, как говорится, пить чай за одним столом им до сих пор не доводилось.