Было в его лице и голосе нечто, отчего толстяк, мгновенно изменившись лицом, с неожиданным проворством вскочил на ноги, опрокинув брюхом стол, так что зловещие бумаги — а других здесь и не имелось — разлетелись по всей комнате. Караульные настолько изумились, что от растерянности выпустили арестованного. Д'Артаньян скрестил руки на груди и, видя решительный перелом в свою пользу, высокомерно поторопил:
— Живее! Служба кардинала! Именем его высокопреосвященства!
Комиссар, топчась прямо на рассыпанных бумагах, вместо прежнего густого баса воскликнул тоненьким бабьим голоском, себя не помня от растерянности:
— Что вы стоите, болваны?! Живо, бегите в конюшню, найдите Пьера и Грегуара, пусть седлают коней! Пусть сломя голову летят в Пале-Кардиналь и к капитану де Кавуа!
Стражники, мешая друг другу и сталкиваясь боками, выскочили в узенькую дверь. Комиссар, с удивительным для такой туши проворством приплясывая вокруг д'Артаньяна, запричитал:
— Простите дурака, ваша милость, кто же знал, кто мог предполагать, что тут не нахальная дуэль, а кардинальская служба… Уж не гневайтесь, душевно прошу! Пока они управятся — бургундского, а? Тушеных голубей, а? Фаршированных болонской колбаскою с каперсами? Мигом слетают…
— Оставьте эти глупости, — сказал д'Артаньян значительным тоном. — Дайте лучше простой воды, в горле пересохло…
…Неизвестно, что говорили посланцы комиссара и какие аргументы они пустили в ход, но уже через полчаса, показавшиеся д'Артаньяну вечностью, в коридоре зазвенели шпоры, и в комнатушку энергичным шагом вошли двое мужчин: капитан де Кавуа и граф Рошфор, судя по их виду, мчавшиеся верхами.
На лице Кавуа отобразилось горькое разочарование, даже нешуточная обида:
— О господи, это вы, д'Артаньян! Если вы опять влипли в какую-то неприглядную историю, вам, черт меня побери, придется выпутываться самому… Что это за выдумки насчет кардинальской службы?
— Подождите, — сказал Рошфор, окинув д'Артаньяна проницательным взглядом черных глаз. — Шевалье, откуда у вас мушкетерский плащ, и что означает весь этот маскарад?
— Подождите за дверью, — приказным тоном обратился д'Артаньян к комиссару. — Вас позовут, когда будет в вас надобность…
Комиссар, после реплики капитана де Кавуа засомневавшийся было в неких мрачных и грандиозных полномочиях д'Артаньяна, покосился на графа Рошфора, но тот согласно кивнул — и толстяк проворно выкатился за дверь с самым разнесчастным видом, окончательно запутавшись в сложностях жизни.
— Итак? — с непроницаемым видом спросил Рошфор.
Д'Артаньян, подойдя к ним вплотную и понизив голос, сказал: