Однако, недавно выпущенное на свободу либидо «не было направлено на какой-то другой объект, но было отодвинуто в эго»; другими словами оно выплеснулось вовнутрь, что привело к «нарцисстической идентификации» эго и объекта вместе взятых.¹ В результате потери объекта любви, обернувшейся потерей эго и конфликтом между эго и влюблённым, происходит борьба критицизма эго с тем эго, которое было изменено самоидентификацией.
Итак, во взглядах Фрейда меланхолия фактически рассматривается как горе, как реакция на реальную потерю объекта любви.
«Но в том случае, когда к горю прибавляется ещё и меланхолия, эмоции фактически отступают от объекта и переходят в эго, окончательно восстают против эго».(S. Freud:A General Introduction to Psychoanalysis, Transl. Joan Riviere. New York, 1920, p. 434f)
Мне кажется, что Фрейд понимал меланхолию в очень узком смысле, из-за того, что идентифицировал её с невротической депрессией. Юнг же, напротив, рассматривал эту проблему по-другому. Он точно определил, в чём разница между настоящей меланхолией и психогенной депрессией; психогенная депрессия имеет преимущественно невротическое происхождение и основана на существовании бессознательных плодов воображения.
Истинная меланхолия представляет собой прямую противоположность психогенной депрессии. «Пациента посещают такие фантазии, потому что он находится в депрессивном состоянии»² (Юнг «Об отношениях между Я и бессознательным»)
Согласно Юнгу, депрессия это прежде всего:
«родственная диссоциация, конфликт эго с противостоящей силой, которая основана на бессознательном содержании. Эти блуждающие смыслы, ни много, ни мало, потеряли связь с психическим целым» (Там же)
С этой точки зрения ясно, что, Юнг подчёркивает, что единственный способ избежать депрессии состоит в том, чтобы обращаться к этому содержанию, обращаться к своему бессознательному, другими словами, быть в ладу со своим бессознательным, которое может всплывать в форме мечтаний, фантазий, видений, и особенно, в так называемом активном воображении. Предпосылка для этого заключается в том, что депрессия может войти в активную фазу, как это произошло с Фичино. Он больше не мог сидеть сложа руки и терпеть своё плачевное состояние, решив активно воздействовать на свою депрессию, поскольку содержание бессознательного может быть ассимилировано в эго.
Талант художника у нашего пациента был минимален, но следуя внутреннему порыву, он дал творческое выражение своим приливам меланхолии: он начал рисовать свои видения, что эффективно помогало ему расслабиться и сокращало количество периодов депрессии. Он нарисовал серию рисунков, в которых были изображены негативные символы матери, такие как крабы и пауки. Прошло время, и были написаны новые рисунки, на которых был запечатлён образ Лилит. Дальнейшая фаза лечения началась с разговоров пациента с этим рисунком, поскольку тогда он понял, что лучше всего делать во время приливов меланхолии, а именно принимать их и давать выражение. Периоды духовной и творческой деятельности обычно заканчивались вместе с периодами меланхолии.